Губин Валерий Дмитриевич - Зеленый Свет
Валерий Дмитриевич ГУБИН
ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ
Фантастический рассказ
Карл Чалмер не мог пожаловаться на свою жизнь. Спокойно и сыто
протекали его годы в уютной однокомнатной квартире с лоджией-оранжереей,
на восемнадцатом этаже. Конечно, на пенсию особенно не развернешься, но
вполне хватало, чтобы модно одеваться, каждый день обедать в ресторане, а
по субботам брать бутылку любимой испанской "Малаги". Как-никак это была
пенсия пилота высшего класса, водителя тяжелых грузовых звездолетов. А в
одну из таких суббот, раз в месяц, выпив несколько традиционных рюмок, он
надевал самый лучший костюм и отправлялся за город. Сначала до конечной
станции метро западного радиуса, потом автобусом, а там еще минут
пятнадцать пешком через поле к огромному холму. С него был хорошо виден
весь порт.
Карл долго, до наступления сумерек стоял там и смотрел на бескрайнюю
бетонированную равнину, в трещинах которой уже выросла высокая трава, на
ржавые, полуразрушенные мачты стартовых площадок и редкие, оголенные
каркасы когда-то могучих кораблей. Иногда внизу сверкал огонек плазменной
горелки - резали на части очередную ракету, но чаще всего порт был пуст,
заброшен и, казалось, никому на свете больше не нужен. Он сам ветшал,
ржавел, разрушался, медленно, но неуклонно тонул в подступающей со всех
сторон дикой, буйной природе. Еще какие-нибудь двадцать лет - и порт
совсем исчезнет, растворится в этой траве, упрямых кустарниках, мелких
кривых березках, а обломки бетонных плит засосет рыхлая земля.
Чалмер смотрел на порт, откуда десятки раз улетал к звездам и куда
возвращался, измученный до предела, вымотанный, постаревший, проклинающий
все на свете - и работу, и космос, и начальство. Но как только его ноги
касались земли, ему становилось скучно, и он начинал думать о новом
старте. Он помнил все свои полеты в мельчайших деталях, все, что случилось
с ним или с его друзьями, и каждый такой вечер вспоминал очередной рейс,
заново переживая его и даже разговаривая вслух с давно куда-то
исчезнувшими товарищами. Глядя на умирающий порт, он и сам чувствовал себя
таким же заброшенным, никому не нужным и медленно умирающим. Восемь
бесконечно унылых пенсионных лет, восемь лет после того, как на Земле в
результате всемирного референдума было решено полностью прекратить
космические полеты. Их прекратили как раз к тому времени, когда разрушение
озонного слоя атмосферы достигло критического уровня. Так Карл попал на
пенсию в сорок пять лет и теперь доживал жизнь, разрушаясь вместе со своим
космодромом. Из оставшихся на Земле ветеранов, старых космических волков,
мало кто смог, как он слышал, приспособиться к резкой перемене, освоить
другую профессию или должность. Да и что они умели делать еще? Их работа -
водить огромные звездолеты, годами висеть в немой бездонной пропасти
космоса, жить, слив все свое существование с умными мощными машинами, и
умирать, мгновенно растворяясь в яркой вспышке взорвавшегося реактора.
Весь следующий день после такой прогулки у Карла сильно болела голова
- то ли от выпитого вина, то ли от глубокой безнадежной грусти,
охватывающей его на холме.
Когда он уже собирался выйти, в дверь позвонили. Он решил не
открывать и переждать непрошеных посетителей - позвонят и уйдут. Но
звонили долго и настойчиво, и Карл не выдержал. Вошли двое, в темных
плащах с поднятыми воротниками, несмотря на теплую погоду, подозрительно
огляделись, обшарили глазами комнату, а один из них, плотный и коренастый,
даже выглянул в балконную
