Далин Макс - Убить Некроманта
МАКС ДАЛИН
УБИТЬ НЕКРОМАНТА
Аннотация
Что думает герой, отправляясь на битву со злодеем, всем давно известно. А что в это время думает злодей? Темный властелин?
Тот самый, кого мечтают убить бесчисленные рыцари?
Жестокий тиран. Командир мертвых легионов. Коварный интриган. Безжалостный убийца. Извращенец и насильник.
Он вообще думает о чем-нибудь?
Он — черный маг на троне. Он ночами строит козни и совершает чудовищные обряды. Он мечтает о чужих землях.
Он водит шашни с выходцами из преисподней.
Он — Дольф Некромант. О чем он может думать? В этой книге он расскажет об этом сам.
Изначально некромантией называлось гадание с использованием трупа. Позднее некромантами стали именовать магов, имеющих власть в Царстве Мертвых.
— В очередь, сукины дети! В очередь!..
Михаил Булгаков. Собачье сердце
Способности к некромантии, говорят, похожи на музыкальный слух. Пожалуй.
Некоторые неистово хотят быть певцами и музыкантами, зовут учителей, платят им по золотому в час, тратят уйму времени и море сил, чтобы выжать из лютни или флейты хоть сколько-нибудь гармоничный звук, — и без толку. Терзание чужих ушей.
А их лакей напевает, перетирая тарелки, — и прохожие за окном останавливаются послушать. Дар свыше.
Ничего не поделаешь.
Так и некромантия… Некоторые вылезают из кожи, запираются в башнях, исходят на нет, заучивают наизусть целые тома, предлагают душу — а в результате получают припахивающий серой дымок из жиденькой пентаграммы. Чихнул — и нет его.
А меня этому никто не учил — просто Дар и все. Не такой изящный, как музыкальная одаренность, но это уж — чем богаты, тем и рады.
Я — интуитивный некромант, сколько себя помню. Дивное качество для отпрыска королевской фамилии, как подумаешь…
Родители что-то такое с самого начала подозревали, я полагаю. Ребенком я был… н-да-с…
Говорят, черные родинки — клеймо Тех Самых Сил. Очень может быть. Такая родинка у меня есть — под носом.
Этакая роковая мушка.
Обычно выглядит очень миленько. Придает лицу некий шарм. И, как правило, не вызывает желания протыкать ее раскаленной иглой на предмет проверки.
Но не в моем случае.
Не те у меня черты лица. Мою — проверяли. И пришли к неутешительным выводам. Не ошиблись.
Спасибо, что не удушили в колыбели. Добрые у меня были родители и блюдущие традиции. Как можно пролить кровь королевского чада, даже если она проклятая?
Невозможно.
Мое скромное везение.
Правда, не могу похвастаться жаркой родительской любовью. Но сердцу не прикажешь.
Мне еще семи лет не исполнилось, когда я спровадил к праотцам своего гувернера. Когда он десятый раз врезал мне линейкой по пальцам. Просто — одним сильным желанием сделать так, чтобы его не было.
Первый случай всплеска Дара, бессознательный еще, но желание, похоже, оказалось очень уж сильным.
Но когда я смотрел, как он корчится, как у него глаза вылезают из орбит и все такое, — я не наслаждался, нет, не верьте слухам. Я принял к сведению. И отец принял к сведению.
Во всяком случае, сечь меня поостерегся, несмотря на отчаянно чешущиеся руки.
Мне это понравилось. Интересно, много бы нашлось таких, кому бы не понравилось?
Через год все мое семейство меня… скажем так, опасалось. И дельно. Я не проверял Дар на кошках — ничего против кошек не имею.
Мухи, пауки — да, это было, я их не люблю. Потом — маменькина отвратительная моська. Как итоговый опыт — папенькин камер-лакей (я всегда совмещал приятное с полезным).
Потом за меня взялись всерьез, так что опыты пришлось бросить — на людях, по крайней мере. А на будущее я решил
