Далин Михаил - Удачная Охота
Михаил Далин
У Д А Ч H А Я О Х О Т А
Солнце уже почти село, когда человек вышел к деревне. Весь день он
пробирался через болото, осторожно перешагивая и перепрыгивая с кочки на
кочку, часто проваливался по колено в жадную жижу, но высокие болотные сапоги
не давали ногам промокнуть. Весь запас еды он истратил в обед, затем в ход
пошла клюква, густым узором покрывавшая моховой ковёр. Клюквы было много и в
корзине, которая с каждым шагом постукивала по левой ноге, а при прыжках
круто подскакивала, грозя распрощаться с частью содержимого. Человек очень
устал, так как с пяти часов утра он шёл не останавливаясь, разве что
нагибаясь время от времени за очередной горстью ягод. Только один раз он
устроил привал, во время которого пообедал и позволил себе часа три сна.
Лишь под вечер человек вступил на твёрдую землю, когда подошёл к длинному,
заросшему сосняком холму посреди необъятного болота. Могучие деревья
встречали его мёртвой тишиной, пока он поднимался по пологому склону. Деревня
открылась взгляду неожиданно, когда сосны расступились перед широко
раскинувшейся опушкой леса, и сразу же предчувствие успеха стало приятно
щекотать человеку сердце. Селение было совсем мелкое, всего пять домов, он
направился к ближайшему, стоявшему на отшибе у самого склона.
Ветхая, покосившаяся изба недружелюбно щурилась ему закрытыми ставнями
окон. Гнилые, наполовину развалившиеся ступеньки крыльца невесело скрипели,
пока он шёл по ним к бревенчатой двери. Он постучал по растрескавшимся, но
толстым и оттого ещё крепким брёвнам, однако ответа не последовало. Пришлось
постучаться ещё раз, после чего вроде бы послышалось тихое повизгивание
половиц, будто кто-то осторожно крался, стараясь не нашуметь. Через минуту за
дверью раздался скрипучий голос:
- Кого там ещё занесло?
- Я заблудился, пустите переночевать, пожалуйста.
Дверь слегка приоткрылась, через щель выглянул недоверчивый глаз.
- Это кто ещё такой?
- Да городской я, приехал в вашу глухомань за ягодой и заблудился вот на
болоте.
Звякнула цепочка и дверь распахнулась полностью. Показалась хозяйка -
горбатая седая старуха со сморщенной кожей и скрюченными пальцами. Зло
сверкнув глазами, она посмотрела на почти полную корзину. Затем упёрлась
взглядом в рюкзак за плечами человека.
- А ну покажи, что у тебя там!
- Да ничего особенного, - в голосе звучало удивление и даже обида, но всё
же он снял рюкзак и открыл его перед старухой. - Смотрите.
Старуха заглянула в полупустой рюкзак и запустила в него свои худощавые
руки. Перерыв всё, что там было, она выудила сложенный перочинный нож,
раскрыла его, внимательно осмотрела и спросила ворчливо:
- А это тебе на что?
- Да так... хлеб резать.
Даже не подумав сложить нож, старуха кинула его в рюкзак и, удовлетворённо
хмыкнув, шагнула на порог, жестом приглашая войти.
В избе неприятно пахло и было не прибрано, по крайней мере так казалось в
тусклом свете свечки. Старуха сказала человеку садиться за стол, а сама почти
исчезла в темноте дальнего угла и будто вовсе забыла о госте, занимаясь
каким-то своим делом. Слышно было лишь, как она кряхтит и скребёт чем-то по
дереву. Человек решил нарушить молчание и неловко осведомился:
- Звать-то вас как?
- Как звать, не тебе знать, - сказала старуха с нескрываемой враждебностью
в голосе и прибавила непонятно зачем, - вот жизнь-то пошла!
Больше старуха ничего не говорила, да и он теперь молчал. Hе менее часа
прошло, прежде чем бабка вышла на свет и достала из шкафа стеклянные бан
