Данилевский Григорий Петрович - Сожженная Москва
Григорий Петрович Данилевский (1829 - 1890)
Сожженная Москва
исторический роман
ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть первая
Часть вторая
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НАШЕСТВИЕ НАПОЛЕОНА
- Вот башни полудикие Москвы Перед тобой, в венцах из злата,
Горят на солнце... Но, увы... То - солнце твоего заката!
Байрон. "Бронзовый век"
I
Никогда в Москве и в ее окрестностях так не веселились, как перед
грозным и мрачным двенадцатым годом.
Балы в городе и в подмосковных поместьях сменялись балами,
катаньями, концертами и маскарадами. Над Москвой, этой пристанью
и затишьем для многих потерпевших крушение, именитых пловцов,
какими были Орловы, Зубовы и другие, в то время носилось как бы
веяние крылатого Амура. Немало любовных приключений, с увозами,
бегством из родительских домов и дуэлями, разыгралось в высшем и
среднем обществе, где блистало в те годы столько замечательных,
прославленных поэтами красавиц. Москвичи восторгались ими на
четвергах у Разумовских, на вторниках у Нелединских-Мелецких и в
Благородном дворянском собрании, по воскресеньям - у Архаровых, в
остальные дни - у Апраксиных, Бутурлиных и других. Был конец мая
1812 года. Несмотря на недавнюю комету и на тревожные и
настойчивые слухи о вероятии разрыва с Наполеоном и о возможности
скорой войны, - этой войны не ожидали, и в обществе никто о ней
особенно не помышлял.
В богатом московском доме шестидесятилетней бригадирши, княгини
Анны Аркадьевны Шелешпанской, у Патриарших прудов, был
многолюдный съезд столичных и окрестных гостей. Праздновались
крестины первого правнука Шелешпанской. Прабабку и родителей
новорожденного приветствовали обильными здравицами и пожеланиями
всяких благ.
За год перед тем, в такой же светлый день апреля, в селе
Любанове, подмосковной княгини, состоялась свадьба ее старшей
внучки, веселой и живой Ксении Валерьяновны Крамалиной, с
секретарем московского сената, служившим и при дирекции театров,
Ильей Борисовичем Тропининым. Торжественно празднуя крестины
правнука, княгиня имела и другую причину радости и веселью: ее
вторая внучка, степенная и гордая Аврора Крамалина, также,
по-видимому, наконец вняла голосу сердца. В доме княгини со дня
на день ожидали ее помолвки с гостившим в отпуску в Москве
"колонновожатым" (т. е. свитским) Васильем Алексеевичем
Перовским, который сильно ухаживал за Авророй и был угоден
княгине. Базиль Перовский был представлен Авроре - на последнем
из зимних московских балов у Нелединских - мужем ее сестры, Ильей
Тропининым, своим давним приятелем, товарищем по пансиону и по
университету.
Гости княгини начинали разъезжаться. Уехал шестериком, цугом,
старец Мордвинов, с распущенными по плечам пушистыми сединами;
уехал в желтой венской коляске веселый князь Долгорукий, "prince
Calembour"("Князь Каламбур" (франц.).), как его звали; в
английском тильбюри, в шорах, - виновник встречи жениха и
невесты, Нелединский-Мелецкий; на скромных городских дрожках -
издатель "Русского Вестника" Сергей Глинка и другие. Приемные и
обширный, обсаженный липами двор княгини опустели. Остались ее
родные и несколько близких знакомых, в том числе почтивший
княгиню заездом и особым вниманием старинный приятель ее
покойного мужа, новый московский главнокомандующий граф
Растопчин. Это был высокий ростом, еще крепкий на вид мужчина лет
пятидесяти, с оживленными, умными черными глазами, узенькими
бакенбардами, большим открытым лбом и громкою, подчас крикливою
речью. Он ранее других гостей узнал от княгини, что поклонник ее
второй внучки - т
