Демин Валерий - Ущелье Печального Дракона (В Сокращении)
Валерий Демин
УЩЕЛЬЕ ПЕЧАЛЬНОГО ДРАКОНА
(в сокращении)
РЕБУС СО ДНА КОЛОДЦА
Незнакомец появился спустя три недели после моего возвращения с Памира.
Открыв на звонок, я с удивлением уставился на пожилого мужчину с газетой в
руках, согнутой так, что заметка о памирском происшествии оказалась на
видном месте.
- Это про вас написано? - спросил поздний визитер без тени смущения, как
будто в порядке вещей - приходить без приглашения в гости чуть ли не под
полночь. - Прошу извинить великодушно, но я только приехал. Моя фамилия
Керн. Хорошо, что у дежурного по институту есть ваш адрес.
Написано было и впрямь про меня. Командировка на Памир сама по себе была
пустяковой: надо было взглянуть на одну пещеру. Льстило, однако - не каждому
аспиранту доверят возглавить пусть небольшую, но все-таки самостоятельную
экспедицию Пещеру в труднодоступном ущелье Памира обнаружили геологи.
Закопченные стены, каменные ножи и скребла, костяные наконечники сулили,
казалось бы, немало интересного. О находках сообщили куда полагается, но их
черед наступил не скоро. Как будто специально время, этот безмолвный старик
с косой на плече, как его любили изображать в старину, дожидался не первого
попавшегося, а именно меня.
Поначалу все складывалось прекрасно. Трое рабочих ждали меня в Оше, а
проводники с вьючными лошадьми - в исходной точке на памирском тракте,
откуда через перевал путь лежал в дикие горы. Два дня пробирался караван на
запад. Бездорожье и обвалы, нестаявшие снега перевала и бурные полноводные
переправы, которые едва не стоили поклажи и лошадей, - таким предстал хмурый
Памир, еще не до конца расшевеленный поздней высокогорной весной. Сгрузив у
пещеры снаряжение и запасы продовольствия, проводники покинули экспедицию.
Решено было через месяц вернуться налегке.
Но возвращаться пришлось намного раньше, бросив на произвол судьбы и
лопаты, и продукты, и горючее. Копать оказалось нечего. Утрамбованный грунт
только внешне выглядел пышным многослойным пирогом, а на самом деле лишь
припорашивал непробиваемый монолит горбатого пола. Правда, у задней стены
под прессованными комками песка удалось расчистить выдолбленное углубление,
почернелое от копоти и. сажи. Все прояснилось окончательно: пещера когда-то
служила убежищем огнепоклонников. Ситуация - глупей не придумаешь. Конечно,
открыть зороастрийское святилище среди ледников, чуть ли не в центре Памира,
факт не из второстепенных, но разве для этого снаряжалась экспедиция?
Оставалось лишь до конца выполнить научный долг: излазить и обмерить
пещеру вдоль и поперек, наскребая материал на статейку; и через неделю в
ущелье делать уже было нечего. Но прежде чем навсегда расстаться с
пристанищем огнепоклонников, я задумал подняться выше по ущелью. Геологи не
ходили дальше пещеры. Я выглядел в собственных глазах первооткрывателем,
когда рано утром
- едва над рекой, засерело - отправился вверх по течению, предполагая идти,
пока не устану, и возвратиться к вечеру. Часа через три нетрудного, но
однообразного подъема я начал было уже сомневаться, стоит ли вообще
затягивать прогулку, как вдруг, обогнув утес, увидел впереди водопад. Вода
низвергалась с огромной высоты, но издали походила на тонкий блестящий шнур,
свешенный с пропиленного гребня.
Там, у подножия черной отвесной стены, пробираясь к обрыву, где в вихре
ледяных брызг дрожала призрачная полоска радуги, я наткнулся на ровную,
точно срезанную, площадку, испещренную причудливыми треугольными знаками.
Высеченные добро
