Деревицкий А - Три Порции Соуса Жизни
Э. Венский (А.Деpевицкий, жуpнал "Эльдоpадо")
ТРИ ПОРЦИИ СОУСА ЖИЗНИ
На высоких широтах
Плачу я и пою...
Татьяна промыла макароны последней кружкой воды и выскользнула в дверь с
ведерком ополоски. В палатку ворвался и заклубился паром мерзлый воздух.
Петя наконец-то отогрел у пылающей печи свою огненно-рыжую бороду и теперь
промакивал погибшие сосульки полотенцем, которое когда-то называлось
вафельным.
Вездеходчик Саня, сидя за столом на нарах, осторожничал со своими мазутными
руками над страницами видавшей виды книги.
Лисовский снял с камушков на печи черную сковороду и вывалил в кастрюлю с
макаронами шкварчащую горячую поджарку. Вооружившись погнутым половником,
перемешивал вкусные запахи тушенки, сухого репчатого лука и моркови.
В новом бесноватом белом облаке заскочила в палатку Татьяна, простучала у
входа зубами:
- Ды-ды-ды! Бедолаги, как вы целый день на улице,.. - толкнула за стол и
усадила Лиса, из-под нар достала их посуду - свою беленькую плошечку и три
эмалированные тазообразные миски, и взялась за половник:
- Саня, убирай литературу!
Саша с сожаленьем, но послушно, оторвался от страницы, прикрыл книгу и отдал
ее Пете - поставить на досточку-полочку. Петя сразу не поставил, а пролистав
первые страницы, наткнулся на портрет. Взглянув на это мягкое фото и взглянув
на макароны, Саша объявил:
- У японцев есть соус. Усиливает вкус у всякой пищи. Мясо с ним мяснее,
макароны макаронней. Так она, - он кивнул на фотографию, - пишет, что риск -
для жизни тот же соус. Обостряет вкус...
Постигая занятную сентенцию, Татьяна с полным половником застыла, наклонила
набок голову. Потом тряхнула лохмами и попросила Петю:
- Ну-ка покажи.
Он повернул к ней портрет автора. Округлое и милое женское лицо, легкая и чуть
печальная улыбка. Таня одобряюще сощурилась:
- Интересная. И права, наверное, - склонившись над тучным петиным плечом,
прочитала подпись: - Токарева...
Сашка со свистом втянул опоздавшую в рот макаронину, вытер губы тыльной
стороной ладони - торопился высказаться:
- Страх тоже - соус жизни.
Лисовский положил ложку в миску, поиграл лежащим рядом портсигаром -
потянуло закурить:
- Риск - это и есть приглашение к страху.
Задумались. Но Саня вновь склонился над своими макаронами, и тишину пресек
скрежет его ложки. Лис почему-то вспомнил, что по ложке у Сани нарезано: "Ищи
мясо, сука". Все опять задвигались. Петя закрыл книгу и поставил ее на убогую
полку.
Татьяна недолго повозила в своей плошке и отставила ее - без еды нанюхалась.
Примостилась у печи, приоткрыла дверцу и уставилась на рваное плескание огня.
Потом кивнула - как сама себе:
- А ведь правда - рискуя, мы добровольно соглашаемся на страх. На страх игры,
ожиданья там всякого, на боязнь того, что будет, если проиграешь.
Саша хотел выдать старую шутку про риск и шампанское, но промолчал. Увидев, что
уже поевший Лис перегнулся через стол за книгой, недовольно что-то буркнул...
После этого обеда на работу хотелось еще меньше, чем обычно. Лениво судачили
о каких-то пустяках, долго дымили очередной "последней", одевались не спеша.
...Чудесная пора осеннего прощанья с базой. Рабочих отпустили, начальник их
покинул. Остались три геолога и баламут-вездеходчик Александр. Им всего-то -
укрепить палатки, чтоб зимой не раздавило снегом, да заготовить дрова. Петя с
Лисом рубят жерди за ручьем, валят и сучкуют мощные замерзшие стволы облетевших
голых листвянок.
Продукты уже подняли на лабаз, и Таня каждый день ворчит, что из-за всякой
