Днепров Анатолий - Трагедия На Улице Парадиз
Анатолий Днепров
Трагедия на улице Парадиз
I
- Жаль, со времен Раффера никто не занимается палеопатологией, - услышал я
сзади себя сказанные по-французски слова.
Я повернулся и увидел малопривлекательного субъекта - не то гида, не то
полунищего,- здесь, в Гизе, возле пирамид и тех и других было немало. Но фраза
была непонятной, и я спросил:
- А что такое палеопатология и кто такой Раффер?
-Палеопатология, это наука о заболеваниях древних, а Раффер - создатель
этой науки. Но она берет начало значительно раньше, с того времени, когда ею
предложил заниматься профессор анатомии в Каире Аллан Смит.
Я засмеялся:
- Каких только наук люди не придумали...
- Да. Палеопатология должна была бы объяснить многое.
- Что именно? - спросил я.
- Например, почему до сих пор врачам не удается справиться с раковыми
заболеваниями.
Этого, признаться, я меньше всего ожидал. "Интересный прием, - подумал я,
рассматривая незнакомца. - Во всяком случае это не банально".
Он был высокого роста, с тонкими чертами лица, с блестевшими черными
волосами. Они лежали монолитной глыбой на узкой, вытянутой вверх голове. Нос с
горбинкой придавал его сплющенному с обеих сторон лицу сходство с какой-то
птицей.
- Так почему же, по-вашему, никто не занимается палеопатологией? - опросил
я.
- Сложная наука. Обнаружить на мумиях признаки заболевания, знаете, не
так-то легко. Это может сделать только очень крупный специалист. Он должен
быть одновременно и хорошим анатомом, и онкологом, и биологом, и
палеонтологом. Вообще, такими делами может заниматься только очень
эрудированный человек.
- И все же я не вижу связи между проблемой рака и этой вашей странной
наукой.
Француз улыбнулся (я решил, что он француз, потому что он хорошо говорил
по-французски, и мои попытки перейти на арабский язык ни к чему не привели).
-Это длинная история. Если у вас есть время, я бы мог ее вам рассказать
за... десять пиастров.
- Все правильно, - подумал я. - Дело в пиастрах. И тем не менее это
забавно.
Я посмотрел на часы. Было восемь по местному времени. Скоро должны были
наступить короткие египетские сумерки и затем черная, как сажа, ночь. Впрочем,
до отеля "Мен-Хауз" было не более сотни метров, и поэтому я решился:
- Хорошо, вот вам десять пиастров. Расскажите.
- Пройдемте вон туда, к западной стороне пирамиды. Там будет светло еще
около часа. Я думаю, нам этого хватит.
Пока мы шли, он вдруг спросил:
- Вы когда-нибудь были в Париже?
- Нет, не был, - ответил я.
Француз глубоко вздохнул:
- Сейчас там хозяйничают фашисты. Это они убили профессора Дешлена и
Ирэн...
Я задумался. Шла война, и вся Европа стонала от немецкой оккупации. Сотни
тысяч людей бежали с насиженных мест на чужбину, спасаясь от хищной свастики.
Может быть, действительно, и этот человек покинул свой далекий город и, чтобы
не умереть с голоду, бродил здесь, вокруг раскаленных древних камней и
рассказывал за деньги свои причудливые истории. Может быть, эти истории -
сплошной вымысел, а может быть...
- Сядем здесь, - сказал незнакомец.
- Хорошо, - согласился я и приготовился слушать.
II
-Лучше всего, пожалуй, начать этот рассказ с того памятного дня
в194...году, когда в одной из парижских газет появилось такое сообщение, - я
хорошо его запомнил: "Сегодня ночью в музее Восточной культуры Гиме совершено
страшное кощунство. Неизвестный проник в зал, где хранятся египетские мумии и,
вскрыв саркофаг второго царя пятой династии Сахура, унес часть мумицированных
останков фараона".
Не
