Довлатов Сергей - Блеск И Нищета Русской Литературы
Сергей Довлатов
Блеск и нищета русской литературы
Уважаемые господа!
Прежде всего я должен извиниться перед вами за то, что не могу прочитать
эту лекцию по-английски. Вот уже три года я живу в Америке и все еще плохо
владею английским языком. С первых дней в Нью-Йорке я был связан с русскими
эмигрантскими кругами, занимался исключительно русскими проблемами, был одним
из создателей русского еженедельника "Новый американец", и английским языком
мне приходилось пользоваться лишь в супермаркете и в сабвее. Вообще, русские
эмигранты владеют английским языком на самых разных уровнях, которые можно
обозначить следующим образом: сабвей инглиш, супермаркет инглиш, а на более
высоких ступенях-тиви инглиш, дейлиньюз инглиш, и наконец, вершина знаний это
- чайна таун инглиш, потому что труднее всего нам понимать английский язык,
которым пользуются владельцы китайских ресторанов, прачечных и канцелярских
магазинов.
Мои более разумные друзья часто корят меня за то, что я плохо владею
английским. Как правило, они выдвигают два главных довода:
1. Овладев английским языком в совершенстве, ты сможешь читать в
подлинниках произведения американских и английских писателей, и тогда перед
тобой откроется новый ослепительный мир.
2. Усовершенствовав свой язык, ты сможешь больше общаться с американцами,
лучше понять эту замечательную страну и быстрее почувствовать себя полноценным
человеком.
Отвечая на эти доводы, я, в порядке оправдания, выдвигаю следующие
контрсоображения.
При самых упорных занятиях английским языком я в лучшем случае смогу
следить за развитием сюжета в книгах американских и английских писателей, а
также понимать высказываемые ими мысли и идеи.
Но мысли, идеи и тем более сюжет - это как раз то, что меня интересует в
литературе меньше всего. Более всего мне дорога в литературе ее
внеаналитическая сторона, ее звуковая гамма, ее аромат, ее градус, ее цветовая
и фонетическая структура, в общем, то, что мы обычно называем необъяснимой
привлекательностью.
Кроме того, у меня на родине очень хорошо, как это ни странно, поставлено
переводческое дело. Многие выдающиеся русские писатели и поэты, не имея
возможности писать и публиковать по цензурным соображениям собственные книги,
начинали, в поисках средств к существованию, заниматься переводами. Ту т можно
назвать массу замечательных имен, начиная с Пастернака и Ахматовой и кончая
Бродским и Ахмадулиной. В результате уровень переводов явно повысился за счет
уровня литературы в целом. Так или иначе в великолепных русских переводах
существует Джойс, Оруэлл, Киплинг, Хемингуэй, Фолкнер, Колдуэлл, Томас Вулф,
Стейнбек, Воннегут, Апдайк, Сэлинджер и многие, многие другие выдающиеся
англоязычные писатели.
Что же касается личных контактов, то я не располагаю большим досугом, и
если вижусь с людьми, то, как правило, эти встречи связаны с делом, с
литературой, а в этом смысле наибольший интерес для меня представляют
американские слависты и переводчики, да и я в первую очередь очень могу быть
интересен переводчикам и славистам, то есть людям, говорящим по-русски, таким,
например, как мои ближайшие среди американцев друзья - профессор русской
филологии Карл Проффер и переводчица Анн Фридман, чей русский язык не хуже
моего.
Разумеется, все это лишь отговорки и попытки оправдать свое легкомыслие, и
потому я еще раз прошу вас извинить меня зато, что эта лекция звучит
по-русски.
Вернемся к теме нашей лекции.
В названии я использовал заглавие одного из романов Он
