Другаль Сергей - Обостренное Восприятие
Сергей Другаль
Обостренное восприятие
АНТОН ЛОСЕВ
Я уж думал, все, кончилась моя служба. Так и буду доживать дни свои с
удочкой, так и буду коротать время с книгой в руке и надувашкой под
головой в своем садике на стриженой полянке, так и буду лежать под солнцем
и в тени в ленивой послеобеденной истоме, слушать по утрам, как свистит
неподалеку пока что неприрученная малиновка. Ложиться рано и просыпаться
ночью от каждого крика бетнамского петушка. Ночные петушиные эмоции мне
были непонятны, а днем отчетливо просматривались три - с кем бы подраться,
чего б поесть, ну и еще любовь, которую он распространял на обеих своих
подружек. Это я огрубляю, можно, конечно, выявить у петьки и более тонкие
эмоции, но лень. Нет, вообще, чем не жизнь? И другой мне не надо. Всю
акустику и видео в своем бунгало я отключил, соседей поблизости у меня не
было, и что творится в суетном мире - о том не знал, да и знать не хотел,
неинтересно мне было. А что вообще в мире может случиться? Солнце начинает
день в положенное время, лето приходит на смену весне, а так называемые
события, даже самые значительные, могут занять человечество на день, ну на
неделю. А можно их, события, вообще не заметить. Ведь было время,
рождались и умирали на одном месте, не покидая весей своих. И, читал,
неплохо жили. Насыщенно. А что вообще человеку для жизни нужно? Крыша? У
меня бунгало - лучше не бывает. Еда? В городах такую не видят. Вода? Из
горного ручья, нектар. Книги? Да что душе угодно, настоящие, в жестких
переплетах. Работа - в зоопарке, праздник через день. Здоровье? Смешно
говорить, вчера хотел муху лесную прихлопнуть - столешница пополам. Я
доволен! И все!!! И все!! И все... Сплю.
Просыпаюсь. Рядом Самсон сидит, былинку в руке держит, Оська животик
почесывает. Бурундучок Оська примитивен, всего пять эмоций, из коих
главная - любопытство. Самсон ему неинтересен, но когда чешут, приятно. У
Самсона усы рыжеватые и тонкие по обе стороны торчат, вид мне застят. Я
его не люблю, - не вид окружающий, Самсона Климовича Чернова я не люблю,
год не видел, не соскучился.
- Лежим, значит. Протестуем. А того не знаем, что осиротелое
пространство ждет не дождется, чтобы в него герой пожаловал. Визит, так
сказать, нанес.
- Идите к черту, кэп Чернов, - говорю я ему. Искренне так говорю, и мне
абсолютно безразлично, зачем он ко мне заявился, и эмоции его меня не
интересуют, и зря это он старается их приглушить. Захочу - прочту, но мне
не хочется. - Пространство любит, чтобы его большие коллективы посещали.
Слаженные. А у меня характер плохой, неуживчивый. Я больше трех попутчиков
не выношу, и то когда Родион присутствует. Для равновесия.
Родион на Самсона ноль внимания, он выгрызал колючки из хвоста, - где
он их только находит? На той рыбе, что извлекал я из пучин морских, Родион
размордел и разленился, и это мне нравилось, ибо собака должна быть
толстой и доброй. Ее назначение - украшать собой пейзаж и бытие. А ничто
тощее ничего украсить не может.
- И связь отключил, - задумчиво продолжает Самсон и словно не слышит,
что я его к черту послал. - А знаете, о чем я сейчас думаю, глядя на
Родиона?
- Что тут знать - вы думаете, что черного кобеля не отмоешь добела. И в
голове у вас разброд, ибо вы не знаете, к кому сия мысль относится, к
Родиону или ко мне.
Самсон диковато глянул на меня. Мне смешно стало, почему-то многие
думают, что я воспринимаю мысли. Это не так. Только настроение, только
эмоции. И то не всегда, а в особом состоянии. В
