Дрыганова Мария - Золотая Кромка
ДРЫГАНОВА МАРИЯ
ЗОЛОТАЯ КРОМКА.
1
Если спросить у меня, что бы я выбрала: жить так, как я живу или не рождаться вообще, я бы выбрала второе. Как бы ты ответила на этот вопрос раньше - не знаю, но в дни, последовавшие после смерти капитана Златова, ты, наверное, согласилась бы со мной.
Он был... Всем. И точка. У вас было общее предназначение. Мне, которая сомневается всегда и во всем, кажется просто невероятным, что свое призвание можно ощутить так рано.
Это проявлялось еще в детстве, когда ты брала дедушку за руку и требовала идти гулять. Сегодня ты уводила его в соседний двор, завтра - на окраину города. Ты всегда любила путешествовать.
Даже в сорокоградусную жару, когда самое интенсивное обмахивание вместо облегчения приносит с собой запах чужого пота. Даже когда небо, захлебываясь от ярости, полощет верхушки деревьев в невероятном переплетении ветров. Ты с отличием закончила Космическую Академию.
Звездоплавание было для тебя искусством, наслаждением, приобщением к немыслимой вечности, в которую можно, оказывается, погрузиться...
Ты никогда не боялась расстояний. Космос был твоей судьбой. И судьбой капитана Златова - тоже.
Родной мой!
Именно в его глазах ты впервые увидела Золотую Кромку. Ты еще не знала тогда, что это такое, ты даже не обозначила ее каким-то словом. Ты просто взглянула ему в глаза и увидела ее: крошечный отблеск возле зрачка, полукруг света, обрамлявший твое отражение.
Это произошло в тот день, когда вы будто вынырнули из разных глубин, из разных пропастей. Он был от земли, ты - от моря. Розовая трубка погасла в твоей руке.
Завешанные пледом иллюминаторы освободили вас от нестерпимого звездного мерцания. Красная точка корабля застыла на маршрутном планшете. И "Я тебя, наверное, люблю" то ли вырвалось, наконец, из тюрьмы сдержанности, то ли сразу наивно и честно распустилось на губах - но так или иначе внезапно появилось в воздухе.
Капитан Златов спросил:
- Что, правда?
Ты пожала плечами и сказала:
- Ну да.
Вокруг вас волнами переливалась луноликая темнота. В ней нежилась душа. И хотя вы еще немного таились друг от друга, но все яснее ощущали: свет. Он осветил восемьдесят дней.
Но ему суждено было стать светом в конце тоннеля.
Ты помнишь, как это случилось, помнишь каждую деталь. Капитан Златов лежал на диване, бледный до синевы. Ты видела много смертей в Космосе.
Все вот так сначала бледнеют, а потом тихо сходят на нет.
Не выдерживают жесткого непрекращающегося космического излучения, перепадов давления, перегрузок на старте...
Он крепко сжал твою руку и вдруг сказал:
- Знаешь, Янка, не хочется умирать. Жизнь такая штука: может понравиться...
Тебе хотелось, чтобы он впитал в себя твой образ, и ты, задыхаясь от слез, все равно смотрела ему прямо в глаза, но он отвернулся и еще несколько секунд дышал спокойно и ровно.
Делать вскрытие ты запретила. Просто сказала "нет" и все. Помнила, как однажды в Академии видела вскрытие. Патологоанатом пилил мертвому череп.
Все тело умершего содрогалось в такт движениям пилы.
И тогда врач хлопнул мертвого по щеке и сказал:
- Васильич, ну-ка спи, - и рассмеялся.
Тело капитана, согласно обычаю, было выброшено в Космос.
Прощай. Прощай, мой золотой капитан!
С тех пор ты жила не жила.
2
В следующий раз ты увидела ее на Ибире. В тот день ты проснулась одетая, в кресле пилота. Часы показывали что-то вроде одиннадцати - тебе лень было изогнуться посмотреть.
Все тело было липким. Ты пошла в
