Дубинянская Яна - Капитан И Анжелика
Яна Дубинянская
КАПИТАН И АНЖЕЛИКА
- Я Капитан Семи Ветров, - сказал мужчина.
Мальчик смотрел на него, и тихий немыслимый восторг все ярче светился
в его распахнутых детских глазах. В свои девять лет он достаточно четко
представлял себе границу между миром книг, снов и мечты - и реальностью, но
стоящий перед ним человек одним своим видом рассеивал эти представления.
Без сомнения, он был живой и настоящий - но какой!
Облетающий лес ронял сухие листья за загнутые поля черной треуголки,
сколотой с одной стороны массивной брошью с тускло-фиолетовым камнем.
Широкие плечи капитана облегал чуть переливающиеся лиловый камзол, и из-под
жестких рукавов на обветренные руки спадали снежно-белые кружева с золотой
нитью, смоляно-черные сапоги раскрывались выше колен широчайшими
раструбами, и у самых серебряных пряжек кончались ножны огромной шпаги. Ее
изогнутый эфес, усыпанный драгоценными камнями, покоился на широком поясе,
и из-за него же торчали два длинных причудливых пистолета. А это лицо -
коричнево-загорелое, перерезанное глубоким прямым шрамом, чеканно-твердое,
с черными бровями вразлет и огненными углями глаз - не могло принадлежать
никому, кроме Капитана Семи Ветров.
Мальчик гостил здесь уже вторую неделю. Все началось с того, что он
ещё в школе подцепил корь, потом было осложнение, и он проболел все летние
каникулы. И когда он наконец выздоровел, мама устроила эту поездку в
Норфолк, в деревню - хотя была уже осень, и занятия в школе давно шли.
Последнее обстоятельство придавало ещё большую прелесть этому отдыху, этой
безграничной свободе среди голых колючих полей и разбросанных между ними
светлых лесков, где на тонких черных ветках ещё держались сухие охристые
листья.
Первую неделю почти все время шли дожди, и только теперь, когда погода
будто наладилась, мальчику удалось совершить эту дальнюю вылазку в самый
большой из окрестных лесов. Конечно, мама не одобрила бы такое далекое
путешествие - но мама осталась в пансионе пить чай с хозяйкой и вести
бесконечные скучные разговоры. Мальчик пересек наискось огромное поле,
набив ботинки землей и сухими стеблями злаков, без тени робости вступил под
прозрачную тень леса, оставил клок куртки на колючих ветвях кустарника,
кубарем скатился по опавшим листьям в овраг - и увидел фантастического
незнакомца, которой сказал:
- Я Капитан Семи Ветров.
- Здравствуйте, - ответил мальчик, боясь вздохнуть и все время
перебегая восхищенном взглядом от треугольной шляпы капитана к серебряном
пряжкам на его ботфортах. Странно, невозможно и чудесно было вообще
встретить его, - но ещё страннее было встретить его здесь, посреди
желтовато-охристого осеннего леса. И со смелостью благоговейного страха,
смешанного с восторгом, мальчик спросил:
- А что вы делаете здесь? Ведь тут нету моря...
Капитан Семи Ветров вздохнул, и в его голосе прозвучала печаль.
- Я охраняю сокровище.
Сокровище! В груди мальчика вспрыгнуло то чувство, какое бывает, когда
качели с самой верхней точки летят вниз. Сокровище! Кованые сундуки,
набитые золотыми пиастрами и драгоценными камнями, а один из сундуков
рассыпался от времени, и золото лежит просто так, грудой, из которой
выглядывает чей-то побелевший череп...
- Мое единственное сокровище, - медленно повторил капитан.
И, соединив школьную вежливость с нетерпеливым азартом
пирата-золотоискателя, каким он так часто бывал во сне, мальчик попросил
срывающимся голосом:
- Если только можно, сэр... покажите!
Капитан посмотрел на него долгим взгл
