Дубов Игорь - Харон Обратно Не Перевозит
Игорь Дубов
Харон обратно не перевозит
Фантастический роман
Автор выражает благодарность сотруднику ИМЛИ АН СССР Е. Б. Рогачевской и руководителю группы каскадеров Б. А. Кумалагову за постоянные консультации при создании этой книги.
В самом конце лета, жнивеня месяца четвертого дня, имел приказной дьяк Лучников Алексей Васильевич беседу с дочерью. Тяжким был этот разговор. Дочь отвечала отрывисто, вспыхивала горячечным румянцем, дьяк же был тревожен, смотрел сумрачно, покусывал, забывшись, длинный ус.
Неладное творилось в доме и творилось с тех самых пор, как взят был в застенок Антип, артельщик, ставивший в сельце дьяковом новые хоромы взамен сгоревших. Дело, по которому он пропал, было страшным, связанным с умышлением на жизнь и здоровье государя, и много бед могло приключиться от этого. Вот почему, хоть и была дочь резка и непочтительна, не возражал ей дьяк, слушал внимательно и даже, случалось, взгляд отводил.
— Хорошо, Антип молчит покуда, — говорила меж тем, сверкая глазами, дочь. — А, не дай Бог, начьнет глаголати. Тружаемся де у дьяка Лучинкова, еже живет в Китае на Воскресенской улице. Како тогда быти? Что делати?
Какому угоднику свечки ставити?!
— Не пужаися, Катерина, — отвечал дьяк, — Вспеем утечи. Мы же готовы, врасплох не застигнут. Да и Гаврюшка тамо...
— Гаврюшка! — вскричала дочь, широко раскрывая глаза и качая головой. — Ужели вы верите ему, батюшка?! Начаетеся на него?! Да вы посмотрите на рожу его разбойничию! В глаза поглядите!
Врет он вам все. А вы его, молодого подьячего, за стол с собою сажаете. С крылца сходите!
Ладно, никтоже не видет кроме своих!
— Что с тобой, Катерина? — пытался успокоить ее дьяк. — Что случилося? Пошто на Гаврюшку взъелась-то? Али обидел он тебя?
Так вы и разговоров особно не говорили...
— Говорили — не говорили, аще обо мне речь? Об вас, батюшка, радею. Гнати его со двора надобно! Вот что!
— Охолони, Катерина! — возмутился дьяк. — Что ты такое молвиш! Нужден он мне. Мало ли, яко с Антипом дело повернется.
Вото Гаврюшка и сгодится. Да нежели он у пыток стоит?! На письме сидит. Распросные речи пишет. Ано человек он верный.
Потому и привечаю.
— Да уж верный! — с непонятной злобой и каким-то отчаянием продолжала наседать дочь. — Прикормили вы его, батюшка, вот он и верный. А отворотись — не роздумает, ножик всунет. Нынча Антипа пытает, а завтра за нами придет?
— Не придет, — отвечал дьяк. — А еже прикормил — так что с того? Пущай за деньги служит, коли за совесть не может. Так даже лутче.
Понятнее, за каковую возжу дергати. Вельми он нынча нужден возле Антипа.
— Но у нас же везде камеры! — воскликнула дочь. — Почто он нам? Мы сами все увидим.
— Катерина! — рявкнул дьяк, разом суровея. — Опомнись! Что ты себе позволяешь?! — И добавил, тревожно оглянувшись и понизив голос: — Ты что, Чака, нас ведь могут услышать.
Но дочь не собиралась сдаваться.
— Кто это нас услышит? — с вызовом поинтересовалась она. — Дворовые? Ты же сегодня их всех отпустил. Если бы кто-то остался в доме, Томпсон давно бы предупредил. Мы в дерьмовой ситуации, Старик!
И об этом надо говорить. Кто тебе скажет, если не я? Сперва нас заставляют арендовать это дурацкое поместье и ради спасения каких-то икон ставят всю нашу работу под удар. Мы — наблюдатели, историки. Наше дело: изучать и ни во что не вмешиваться.
А тут — наем поместья и кража икон! Думаешь, ребята были в восторге? Пусть даже это и вправду иконы самого Феодосия. Я не привыкла, чтобы мою голову совали в петлю не спрашивая, согласна ли я! Но тебе, вид
