Дубов Николай Иванович - Колесо Фортуны
Николай Иванович Дубов
КОЛЕСО ФОРТУНЫ
Начинающееся с незначительного на первый взгляд эпизода в безвестном
селе действие романа стремительно развивается и расширяется, охватывая все
новые круги лиц. Корни, причины происходящего ныне уходят в XVIII век, и
действие романа перебрасывается во дворец французского короля, в Пруссию,
в императорский Санкт-Петербург, в Польшу, наконец снова возвращается в
современность. И всегда, повсюду перед героями романа встает вопрос об
ответственности каждого за свои поступки, за все происходящее, за судьбы
родины.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
"...и тайны роковой Ужасен мрак..."
И.КОЗЛОВ
1
Мистера Гана привезли из Чугунова. Прежде он побывал в Киеве на
выставке передового опыта, потом захотел посмотреть областную
сельскохозяйственную.
Поэтому сложилось впечатление, что сельским хозяйством он интересуется
всерьез, отнеслись к нему доброжелательно, как к специалисту, который
может дать полезные советы. Но, должно быть, мистер Ган не хотел выдавать
секреты американских успехов или попросту не знал их, а решил, поскольку
приехал в качестве туриста, развлекаться на всю катушку. Никаких советов
он не давал, на выставке ни на что, в сущности, не смотрел, а шатался из
павильона в павильон, молотил своими лапищами по плечам колхозников,
состоящих при экспонатах, спрашивал, откуда они родом, ржал, как жеребец,
и приглашал на "уан уодка". Приглашения такие не принимались, но он все
равно лез в задний карман и доставал плоскую изогнутую флягу с
навинчивающейся крышкой - чаркой. Прикладывался он к ней регулярно,
поэтому все время был на взводе. Мистер Ган знал несколько русских слов,
но этого было, конечно, недостаточно, и при нем состоял переводчик -
очкастый молодой человек с одутловатым, обиженным лицом. Обида относилась,
по-видимому, к собственной судьбе: другим переводчикам попадались люди как
люди - ученые там, артисты, с ними хоть интересно поговорить, а ему
досталась эта горластая орясина, пьет, как лошадь, заставляет пить и его,
а ему пить нельзя, потому что у него плохо с почками, опять вот появились
отеки и мешки под глазами.
Через два дня мистер Ган всем смертельно надоел.
Он отрывал людей от дела, хлопот с ним была пропасть, а толку от него
никакого, и никто не знал, что с ним делать дальше. Поэтому все
обрадовались, когда он захотел посмотреть "уезд" и на туристской карте
ткнул пальцем в ближайший от областного города райцентр Чугуново.
Здесь и вовсе делать было нечего. День был воскресный, базарный, и
мистер Ган потолкался на базаре. В своих выгоревших брезентовых джинсах и
расхристанной клетчатой рубахе мистер Ган был похож на босяка. Он щупал
овощи, из-под косматых черных бровей мимолетно, но пристально заглядывал в
лица и горланил так, что даже видавшие виды перекупщицы вздрагивали, а
лошади нервно пряли ушами. Колхозники вприщурку наблюдали за ним и
посмеивались, но от "уан уодки" уклонялись:
кто его там знает? Лучше пить на свои...
Потом забрели в краеведческий музей. Мистер Ган посмотрел на
застекленные ящички с образцами почв, осовело постоял возле
столика-витринки, в которой были выставлены какие-то пустяковины,
отмахнулся от развешанных по стенам фотографий и пропыленных снопиков
различных злаков. Выйдя на улицу, мистер спросил, где ресторан, но
ресторан оказался закрытым на переучет.
- Перье-учет? - повторил Ган и начал считать на пальцах: - Раз
котльета, два котльета, три котльета...
- Ну, это наше дело, - обиделся сопровождавший их секретарь исполкома
