Думбадзе Нодар - Птичка
Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ
ПТИЧКА
Рассказ
Перевод З. Ахвледиани
Бедиа Чиквани чуть свет разбудил птичий голос. Птичка не пела, она то
ли звала кого-то, то ли делилась с кем-то новостью.
- Золотой клюв, меду и сахарку тебе! - приветствовал Бедиа пташку,
распахивая настежь окно. Потом стал по голосу искать птичку и увидел ее.
На ветке росшего у ворот граба прыгала и щебетала черноголовка. Нет, не
щебетала, а явно звала кого-то или делилась с кем-то новостью. Кого? С
кем? Бедиа окинул внимательным взором все деревья во дворе, все колья в
плетне, но вторую птичку так и не нашел. А черноголовка продолжала прыгать
на ветке и без умолку лепетала что-то на своем птичьем языке.
- Что, черноголовка, с какими вестями пожаловала? - улыбнулся Бедиа,
провожая взглядом перелетевшую с граба на гранатовое дерево птичку.
- Квист, квист, чирик, чирик, квист, чирик... - ответила птичка.
- Много я понимаю в твоих "квист-чириках"... Но золотого клюва я тебе
все же желаю, - проговорил Бедиа и стал одеваться.
- Чр-р-р... Чирик, чирик, чик! - Черноголовка перелетела на орех.
- Да будет тебе! Понял я все - рассвело, солнце встало, день выдался
погожий, и я должен встать и заняться делом... Так я и делаю. Что еще?
Говори уж человеческим языком!
- Чирик, чирик, чик!
- А ну тебя с твоим чириканьем! - Бедиа взмахнул рукой. Птичка
переменила место - уселась на кол, склонила голову набок, искоса взглянула
на Бедиа и еще раз чирикнула:
- Чик-чирик!
Бедиа удивленно огляделся - "с кем это она тараторит?". Кругом не
было ни одной птички, - "рехнулась пташка!".
Бедиа не спеша спустился во двор, подошел к кукурузному амбару,
поднялся по приставленной лестнице, взял три желтых початка и, не сходя с
лестницы, стал кормить кур и индюшек, со всех сторон сбежавшихся к амбару.
- Квист, квист, чик-чирик! - напомнила о себе черноголовка.
- Золотой клюв, золотой клюв, чего еще тебе? Есть хочется?
Пожалуйста, угощайся, если не боишься подавиться.
Птичка приняла приглашение. Она без зазрения совести присоединилась к
курам и индюшкам и клюнула зерно, но, не сладив с ним, тут же бросила его.
- А что я тебе говорил? - усмехнулся Бедиа. Он спустился с лестницы,
вошел в кухню, достал из ларя сито, тряхнул несколько раз, собрал отруби и
вернулся на двор - покормить черноголовку, но птички уже не было.
В полдень пришел почтальон Геронтий Цанава.
- Магарыч с тебя, уважаемый Бедиа! Телеграмма из Тбилиси, от сына!
- Что ему понадобилось?
- Прочти сам, тут все написано.
Бедиа взял из рук почтальона телеграмму, надел очки и громко прочел:
"Гульрипши Буденного восемь Бедна Чиквани тчк
Срочно вышли пятьсот рублей тчк Здоров тчк
целую твой Гванджи".
- Как ты сказал? Магарыч? Да тебя во двор не следовало впускать, да
что поделаешь - профессия у тебя такая! - Бедиа небрежно надел телеграмму
на торчавший в стене гвоздь и направился в кухню за вином. Геронтий Цанава
присел на стульчик и в ожидании угощения с удовольствием провел рукой по
усам.
Бедиа появился с початым кувшином "изабеллы" в руке, налил только
Геронтию.
- Видать, отличное у тебя вино, уважаемый Бедиа, коли так бережешь
его... - произнес с нескрываемой иронией Геронтий и встал, готовясь
произнести тост.
- Ну и язык же у тебя, Геронтий Цанава! Ты сперва попробуй вино, а
потом изливай свой яд! А может, такого вина нет во всей округе, а? - И
чтобы придать своим словам больше убедительности, Бедиа налил себе.
- Что ж, выпьем, коли так... Дай бог этому дому всего доброго и
хорошего,
