Дымнов Владимир - Друг
Владимир ДЫМНОВ
Д Р У Г
Смеркалось. Тяжелые тучи заволакивали темнеющее небо. Ветер, обдирая кору
с деревьев, срывал последние листья и гнал их по застывшей земле.
Рома, уютно устроившись в кресле около окна, жевал теплый бутерброд и с
интересом наблюдал с высоты восьмого этажа, как во дворе соседнего дома
суетливо снуют пожарные...
В окно постучали. Рома протер мутное стекло и увидел, что на подоконнике,
распластав крылья, как раненная птица, беспомощно лежит комар.
" Замерзает", - понял Рома. Он распахнул заклеенное на зиму окно,
бережно взял комара на руки и, согревая своим дыханием, бросился в спальню.
Там он уложил гостя на подушку возле батареи и быстро, как учили на уроках
ОБЖ, сделал искусственное дыхание, вдувая воздух прямо в хоботок. Комар
ожил.
За окном мела метель. "Пропадет ведь, - думал Рома, - ишь, непогодица..."
Так и остался комар жить в доме.
Поправлялся он долго: метался в жару, бредил, пищал что-то... Три раза в
день Рома кормил его: выдавливал из пальца капельку крови и, добавив туда
крошку аспирина, вливал в рот больному. Через несколько дней комар стал
поправляться, а через неделю Рома, смастерив из спички маленький костылик,
позволил ему небольшую прогулку по подоконнику.
Подружился Рома с комаром.
Дни проходили за днями. Комар поправлялся и к ноябрю крепко встал на
крыло. Рома, восхищенный виртуозным полетом, в честь любимого космонавта
назвал его Германом.
Ох и шутник оказался Герман! То жужжит всю ночь у ромы над ухом, спать не
дает, то искусает мальчишку! Сердится Рома, отмахивается, а Герман пищит -
со смеха покатывается. Забавный. Как на такого сердиться! Отходит Рома
сердцем. Вместе смеются... Так, за шутками, не заметили, как весна
наступила.
Ожила природа: проталины появились, трава из земли поперла. Вот уж и
первые мухи из зимних нор повылазили. Летают - веселятся! С птицами в
прятки-догонялки играют. Всем хорошо!
Только Герман жизни не радуется. Заскучал Герман. По воле затосковал.
Упрется, бывало, лапками в стекло и смотрит грустно на прохожих. А Рома его
все не отпускает. Жалко. Друг все-таки. Сколько вместе прожито, сколько
души вложено, здоровья... Два раза за зиму Рома от малярии лечился.
А ладили как! И будни вместе и праздники. Вспомнил Рома, как под Новый
год насосался друг его так, что пришлось в аптеку бежать за "Эндрюс
Ансвером". Рвало потом Германа...
Да, что поделаешь? Всякое живое существо свободу любит. Любая скотина. А
комар и подавно: птица вольная.
С лица Герман спал, питаться стал плохо. Того и гляди - совсем зачахнет.
Хочешь, не хочешь - выпускать надо.
Пожалел Рома друга. Сплел ему на память из красной ниточки маленький
браслетик, покормил в последний раз, попрощался и, погожим майским деньком,
вздохнув, выбросил его в форточку.
Запищал Герман радостно, вдохнул всей грудью воздух свободы и ясным
соколом взметнулся в заоблачную высь.
Много прошло времени, а Рома друга не забывает. Как взгрустнется ему, -
остановится и смотрит долго в синее небо, где с курлыканьем снуют стаи
журавлей... И комаров теперь бьет осторожно: прежде, чем прихлопнуть,
смотрит - уж не Герман ли? А-ну, как вернется? Оно и понятно - старый друг
лучше новых двух.
