Егоров Владимир & Гаврилов Дмитрий - Последняя Битва Дедушки Бублика
Владимир ЕГОРОВ, Дмитрий ГАВРИЛОВ
ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА ДЕДУШКИ БУБЛИКА
Мальчишки дразнили его: "Дедушка Бублик!"
Пожалуй, он действительно был самым старым в нашем Индрино, и жил здесь
еще с тех времен, когда на месте поселка стояла деревня. Баба Дуня, тоже
старая, как окрестные болота, утверждала, что она была еще совсем маленькой
девочкой, а дедушка Бублик уже тогда работал кузнецом. Дескать, и в то
допотопное время он выглядел точно так же, как и сейчас.
Но поскольку старушка при этом сказывала, что видала в Лукошковом озере
огромного змея с лягушачьей головой и скачущих по радуге перед ее окошком
лихих наездниц на златогривых конях - слова бабы Дуни никто всерьез не
принимал.
Тем более, что внешне дедушка Бублик совсем не выглядел развалиной. Хотя
в его бороде и серебрилась проседь, ничто не могло скрыть ее первоначальный
огненно-рыжий цвет - такой же, как у его шевелюры, тоже словно запорошенной
снегом, но по-прежнему густой. И ходил он по поселку довольно бодро, редко
когда появляясь с суковатой дубовой клюкой в руке. И покосившуюся кузницу,
служившую ему домом, ухитрялся один поддерживать в жилом состоянии, да еще
и работал в ней, превосходно управляясь без помощника.
Но все-таки веяло от него даже не стариной, а какой-то ветхозаветной
древностью, как от ледниковых валунов, нет-нет да и попадающихся среди
бескрайних карельских болот. А вот родни у дедушки Бублика вовсе не
наблюдалось. Да и нелюдим он был, молчун и отшельник. Спросишь чего -
ответит, особенно если вопрос по делу. А чтобы первым заговорить, этого за
ним не водилось. Случалось, неделями из своей берлоги не вылезал, только
дым над крышей и редкие глухие удары большого молота вселяли уверенность в
том, что он не помер, а колдует над каким-то особенно трудным изделием.
Дети разработчиков, подчистую срывших за два десятка лет половину
Смоляной горы, обзывали деда колдуном, лешим и еще более обидными словами.
Отцы, правда, их за это по головке не гладили, ибо случись какая поломка в
технике, шли первым делом не в контору, где нужную деталь полгода будут
выписывать, а все к тому же Бублику, который самую сложную железяку мог
отковать за день-другой, редко больший срок испрашивал. И замечено было,
что уж его-то работа ни поломки, ни сносу не ведала, хотя ковал он из того,
что в каждом горнорудном поселке завсегда на дороге валяется, - из рельсов,
обрезков труб и прочего металлолома.
Только я его никакими обидными словами не дразнил. Хватало, на мой
взгляд, и того, что по имени никто в поселке его не называл - даже
взрослые. Все Бублик да Бублик. Хотя откликался дед без обиды, привык,
должно быть. Да и на что обижаться, ведь настоящего-то его имени многие и
не ведали. Что же касается прозвища... В особом пристрастии к бубликам
кузнец никогда и никем замечен не был.
Впрочем, однажды та же бабка Дуня поведала мне под большим секретом
истинное имя коваля, которое подглядела в листе у старосты еще в
шестнадцатом году, когда производили перепись населения,- Илья Четвергов.
Правда, после ее россказней о змее... сами понимаете. Хотя именно в
четверг, как ни странно, случилась эта удивительная история... Но расскажу
обо всем попорядку.
Как-то раз, уже в выпускном классе, подвыпивший Мишка Малинин, первый
драчун, двоечник и вообще король школы, на последнем уроке заявил классу,
пародируя завуча:
- Отныне будем дедку-Бублика звать старик-Баранка. Кто "за"?
Ребята, смеясь, подняли руки. Шутка понравилась, к тому же Мишка мог с
куража все
