Екимов Борис - На Льду
Борис Екимов
НА ЛЬДУ
Городское зимнее утро. Обычная прогулка, чтобы продышаться да сон
разогнать. Берег Волги. Январский крепкий мороз. На том берегу поднимается в
тумане багровое солнце.
Ледяной панцирь реки изломан. Медленно плывущие ледяные поля, прибеленные
снегом, там и здесь секутся широкими трещинами, разводьями, просторными
майнами. Пассажирские теплоходы да их помощники ледоколы прокладывают путь от
берега к берегу.
Льдины с хрустом ломаются, наползают одна на другую, скрежещут и тянутся
вниз по теченью. Багровые, розовые, желтые морозные дымы курят над зябкой
водой. Утреннее солнце с трудом пробивает холодный туман.
Уже месяц стоят холода, и пора, давно уж пора могучей реке застыть, а
потом еще снегом укрыться и дремать до весны, в покое. Но не дают. Недалеко,
вверх по течению, гидростанция. У нее зимы не бывает. А здесь еще - переправа.
Ломают лед и ломают.
Январское утро. Над рекой - ледовый скрежет и треск, морозные дымы. Нет
покоя реке даже в зимней стылости.
И сразу вспоминается родина. Дон, озера: Нижнее, Бугаково да Назмище. Там
сейчас покой. Лед лежит толстый, а сверху - снег. Где берег, где вода - не
поймешь.
Во взрослой поре чем нас, добрых людей, порадуешь, чем удивишь? А вот
мальчишками с таким нетерпеньем ждали мы первых морозов, льда. И не потому что
- рыбалка, коньки. Просто ждали первого льда. Это ведь - радость.
Вначале застывают малые озерца: Кондол, Гусиное, Мужичье. С вечера
проясняет. На закате свет солнца режуще желт. Чуется стылость. Ночью - звезды.
Земля задубеет. Хорошо, когда погода ясная, тихая, мороз - без снега. Тогда
лед ложится зеркалом. Кинешь камешек - он скачет, подпрыгивая, а лед звенит,
поет. И чем дальше камешек убегает, звон тоньше, хрустальней.
На берегу - ребятишек ватага. Чей дальше камешек убежит, прозвенит? А
кто-нибудь сдуру бухнет булыгу, она - бурк! И нету. Пробила молодой ледок.
День-другой миновал, лед крепнет. Звук становится глуше. И вот уже можно
ногой пробовать первый лед. Осторожно прокатиться возле берега. Потрескивает,
гнется, но держит. На то он и первый лед. Смелые, вперед! Сколько радости...
И не только в детстве. Нынче, когда морозы встали, я глядел-глядел - и не
выдержал, поехал. Надо на первый лед взглянуть. Завел машину и покатил.
Восемьдесят верст - не дорога.
В поселок и заезжать не стал, а прямиком на Нижнее озеро, к гирлу его, к
протоке, что выходит к Дону. Добрался, вышел на берег, вижу: к самому сроку
попал. Дон стоит. Посередке - шершавый лед, от шуги; к берегам - гладкий. А
озеро - словно зеркало: ни морщинки. Светит, переливаясь зеленым стеклом, от
берега к берегу. И там, на озерном молодом льду, уже сети ставят,
"зарубаются", как рыбаки говорят. Значит, можно смело идти, не опасаясь.
И пошел. По берегу - полоса мутной белесой наледи. Это днями раньше волной
ледяные забереги набивало. Потом они смерзлись. Но это лишь край, кайма. А
дальше покатил по прозрачно-зеленоватой чистейшей глади. Он тонок, молодой
лед; шагаешь ли, катишь по нему - он потрескивает, звенит, но не здесь рядом,
а дальше, у берегов, отзываясь на твой шаг и вес.
Ясный день, белое искристое солнце, чистое голубое небо, морозец. По
берегам озера щеткой стоит сухой чакан-камыш, выше - старые обомшелые вербы,
белесой коры осокори, черные дубы. Все в покое. Птицы убрались на юг да к
жилью человечьему. Будто нет ничего: пустой займищный лес, прибеленная снегом
земля, солнце, небо, молодой лед... Но так хорошо, так славно - на душе ли, на
серд
