Екимов Борис - Возле Стылой Воды
Борис Екимов
ВОЗЛЕ СТЫЛОЙ ВОДЫ
Приметный, с желтым кузовом "газик" районной рыбоохраны катил от райцентра
по замерзшему Дону, шершавому белесому льду его. Катил и катил, неторопливо,
но без остановок, другой уже час. Незачем было останавливаться.
С самого утра по Дону мело. Тянула низовая кура. Лениво, волна за волной,
тащились белесые дымы поземки. Под черными ярами правого берега было тихо, на
левом, луговом, - вьюжило; по льду замерзшей широкой реки дуло, словно в
трубе, несло старый крупитчатый снег.
По стеклам машины скребло, шуршало. На воле лицо сразу начинало гореть, и
глазам было больно от снежного чичера.
И, конечно, людей на льду не было. Лишь возле Калача сидели несколько
рыбаков, прячась в жесткие брезентовые плащи с куколем да целлофановые мешки.
А дальше, в долгом пути, - вовсе никого. В устье речки Кумовки обычно толокся
народ городской, с электрички. Нынче - пусто. Возле Пятиизбянской - тоже
никого.
Неторопливо ехали и ехали, пробираясь к конечной цели - к хутору
Рычковскому, что на Цимле. Там ждали их. Но по дороге, службу неся, нужно было
ухватить каких-нибудь рыбаков - нарушителей правил подледного лова. Обычно с
этим было просто: крючков больше положенного, снасть не та. Но нынче километр
за километром тянулся пустынный замерзший Дон. Кое-где ледовая дорога была
обозначена вешками, обходя места опасные - полыньи да майны на быстром
течении. Чернели, обдутые ветром, береговые обрывистые холмы. Луговая сторона
тонула в снежной замяти. Дымила поземка. Секло по стеклам машины. Шуршало по
фанерному ее верху. В кабине было тепло, даже жарко. Сидели там двое: шофер и
инспектор рыбоохраны, похожие друг на друга, крепкие, круглолицые мужики, в
теплых тяжелых полушубках.
- Никого... - со вздохом сказал шофер. - Собаку хозяин не выгонит по такой
погоде... Надо бы хоть пару квитанций выписать. А то опять начнется: ездите...
- передразнил он начальника рыбинспекции. - Бензин жгете... Бьете машину...
Свои делишки...
- Надо бы, - согласился спутник. - Придется на Цимле погонять. Там из
города едут.
- Нежелательно, - ответил шофер. - Подвижка была. Трещины. Перемело.
Залезешь и не вылезешь.
Так и катили. И уже близок был железнодорожный мост через Дон, за ним -
просторная Цимла, водохранилище, и хутор на берегу - конечная цель пути.
Справа, у берега, увидели темную на заснеженном льду фигуру человека.
- Поворачивай, сетку поднимает.
- Да это же Сашка, - сказал шофер.
- Ну и ладно. Квитанцию выпишем.
- Да он же - дурак, бич. А сетка - смех один.
- Выпишем для отмазки. Чем искать кого-нибудь.
Шофер пожал плечами и, свернув, подъехал к сидящему на корточках человеку,
который и впрямь выбирал из проруби рыболовную сеть, выпутывая и бросая рядом
рыбешку. Это был Сашка. С приехавшими он поздоровался, поднимаясь и вежливо
кланяясь:
- Здравствуйте.
- Здорово, здорово... Как рыбалишь?
- Плохо, - ответил Сашка и стал выбирать последние метры невеликой
сетчонки, местами рваной, местами связанной узлами.
Поймал он и вправду немного: пяток подлещиков, двух красноперок и
увесистого толстоспинного рыбца. На белом снегу только что поднятая из воды
рыба нежно розовела.
- Почему закон нарушаешь? - строго спросил инспектор. - Кто разрешил сетью
ловить? Браконьерствуешь.
Сашка слушал приезжих и, конечно, не понимал ничего. Он был бездомным
придурком: резиновые сапоги, заношенная телогрейка, худое, темное от мороза и
ветра лицо. Он жил здесь в убогой землянке, на берегу, вдали от людей. На
ближ
