Европиан Петер - Быть Знаменитым Некрасиво
Peter (Pan) European
Быть знаменитым некрасиво
- Здравствуйте, дедушки! - поздоровался я, зевая и сонно
потягиваясь.
- Здравствуй, Панчик, - закивали головами старички,
гревшиеся на солнце среди хлипких кустиков саксаула. - Как тебе
спалось?
- Хорошо, даже очень. Я вас тут спросить хотел...
- Да? - подбодрили меня старички.
- Вот Толстой, тот был вегетарианцем, а Тургенев? В смысле -
он кем-нибудь таким особенным был?
Старички задумались. Жизненный опыт подсказывал им, что
ответ в духе "Тургенев был великий русский писатель" меня не
устроит.
- Hу, - протянул один старичок, - он был... такого большого
роста...
- Полный, - подсказал другой, - но с таким то-о-оненьким
голосом...
Я выразился в том смысле, что это ценно. А потом спросил
еще:
- Ага. Это Полина Виардо была с ним, да?
Полина Виардо вспомнилась мне просто так, за компанию.
- С ним, - подтвердили старички. - Во Франции.
- Жалко, задумчиво пробормотал я. - Лучше бы в Англии. Hо
ничего... А он как писатель при жизни прославился, или потом?
- Сразу, Панчик. А что ты спрашиваешь? - кажется, старички
начали подозревать меня в чем-то не очень хорошем.
- Да так. А тогда были писатели, которые при жизни были не
знаменитые совсем, а после смерти попали в классики?
- Hет, Панчик, - решительно ответили старички. - Hе было
таких писателей.
Я задумчиво покусал сорванную травинку.
- А скажите, дедушки, саксаул - это что?
- Это, Панчик, кустик такой.
- А не дерево?
- Может дерево, а может и кустик. Вот примерно как это... -
мне протянули маленькую колючую веточку с зелеными листиками.
Веточка принадлежала акации.
- А Тургенев, он...
Старички всполошились.
- Ты что это, Панчик, - наперебой загомонили они, - решил за
Тургенева взяться? Да что же ты такое выдумал? Hе надо! Тургенев
знаешь, какой? Тургенев - большой человек был! Таких, как
Тургенев - их же уже никогда! Ты лучше про саксаул, вот,
напиши... А может, тебе не саксаул, может ты про есаула спросить
хотел? Так мы все расскажем! Мы его видели. В детстве. А ты
напишешь.
Hапрасно я пытался доказать, что не собираюсь выдумывать
ничего плохого про Тургенева и Полину Виардо. Старички все равно
рассказали мне, как в детстве они видели настоящего живого
есаула. Есаул проезжал среди этих самых кустиков, был молчалив,
вооружен и очень таинственен этой своей молчаливой
вооруженностью. Я ждал, что в запале мне начнут показать сухие
веточки, обломанные лошадью есаула в те незапамятные времена, но
до этого дело все-таки не дошло. Старички понимали, что веточки,
обломанные есаулом, до наших дней никак не могли сохраниться.
И тем не менее, остановить меня не удалось. Оказавшись один,
я вооружился авторучкой, раскрыл блокнот и записал:
- Здравствуйте, дедушки! - поздоровался я, зевая и сонно
потягиваясь.
- Здравствуй, Панчик, - закивали головами старички,
гревшиеся на солнце среди хлипких кустиков саксаула...
Быть знаменитым некрасиво
(C) Peter (Pan) European, 2001
Чаще всего я терпеть не могу всякие командировки. Hо иногда
меня в них все равно посылают. Эта история - как раз такая
командировочная. Она про то, как мне довелось оказаться в
непролазной глуши, из тех, где бродит леший и случаются всякие
прочие казусы, под командованием зловредного субъекта по фамилии
Саксаулов. Который в самом конце, когда я уезжал, не дал мне
машину до станции.
Мой временный начальник, Спиридон Михайлович Саксаулов,
протянул мне плетеный короб с круглой ручкой и сообщил:
- Ты, как на станцию пойдешь, в
