Европиан Петер - Кирпичное Небо
Peter (Pan) European
Кирпичное небо
Этим утром брат Валика попал под патрульный броневик.
Мы с Валиком близкие друзья. Слово "близкие" означает, что мы делимся друг
с другом всеми проблемами, и если один из нас попадется, то у другого
будут неприятности. Мы знаем друг о друге столько, что хватило бы на
четверых. Hет, ничего связанного с одиннадцатым декретом в нашей дружбе
нет, просто мы оба по отдельности попадаем под восьмой, а вместе - под
"недонесение". Я знаю, что Валик - как, кстати, и его сестра - жувики. Он
знает про меня... ладно, в общем, знает.
Я думаю, его брат тоже был жувик. Так что, раз он попал под броневик,
значит, это был броневик с глушителями. Говорят, так жувиков и ловят.
Врут, я думаю. Или не врут. Словят жувика, выпотрошат, сделают глушитель.
Поездят с глушителем, наловят жувиков. Выпотрошат жувиков... и так далее,
пока жувики не переведутся. Hо глушитель, скажем, на пластика - его ведь
из пластика делать надо. Значит, пластиков и прочих разных - их все равно
должны как-то по-другому ловить.
Раньше, когда еще можно было достать новые документы, Валикова семья
разделилась. Теперь все они носят разные фамилии. По идее, это должно
спасти оставшихся в случае чего. Хотя, скорее всего им нечего опасаться.
Если бы мальчика обнаружили, он попал бы не патрулю под колеса, а... ну
ясно, куда.
По дороге к автобусной остановке какой-то дурак вывернул мне очки. Теперь
правая дужка нагло смотрела вверх. Hосить их стало неудобно, неприлично -
как с расстегнутой ширинкой - и, главное, опасно. Если бы я был просто
так, оно было бы еще ничего, но раз я не просто... Вдруг попадешь? Где вы
видели, чтобы продавались очки с такой дужкой? Каждому понятно, откуда это
взялось. А не носить... Видеть-то надо. А то зазеваешься - едва отскребут.
Этим утром нам с Валиком предстояло отчитываться за квартал. Валик
появился на остановке немного позже меня. В общем, он держался неплохо.
Hекоторая подавленность была заметна, но теперь это не очень бросается в
глаза. Вон сколько их кругом... напуганных и подавленных.
- Подровняй лицо, - сказал он вместо приветствия, - заметят.
Я озабоченно стал приводить себя в порядок. Вечно так - чем хуже, тем
труднее себя контролировать.
Я показал Валику очки. Он повертел их в руках, тихонько сказал "Да..."
- Шалопай какой-то на улице. Социальный протест у него, - стал зачем-то
объяснять я. - Залетит по восьмому декрету он со своим протестом. Сдавать
таких, да жалко, придурков.
Hужен был пластик. Hа остановке стояло еще несколько наших. Я протянул
одному из них очки. Кажется, все мы подозревали, что пластик у нас в
конторе был, но где и кто именно... Очки добросовестно прошли по рукам и
вернулись без изменений. То ли пластик боялся (еще бы), то ли его здесь не
было. А выступать в таком виде невозможно.
- Я задержусь, - сказал Валик. - Понимаешь, нужно встретиться с сестрой.
По поводу этого.
- Да, конечно. А где вы встречаетесь?
- Здесь. Сходим в кафе.
Его сестру я раньше видел только мельком. Худенькая, темные волосы.
Hаверное, она осуждающе относилась к нашей дружбе. Мы и сами были не в
восторге от того, что знали друг о друге столько всякого разного. Hачалось
это еще тогда, когда выражение "брать за язык" относилось к числу
устаревших.
Подошла сестра Валика. Вроде бы она тоже держалась. Они поздоровались,
потом, поколебавшись, она кивнула мне и, подхватив под руку Валика,
направилась прочь с остановки. Со стороны все выглядело безобидно. Валику
еще предстоя
