Евсеев Александр - Перевалы
АЛЕКСАНДР ЕВСЕЕВ
ПЕРЕВАЛЫ
Мне думается - главное для каждого человека, это определить свое
назначение в жизни. Иными словами, найти любимое дело. Какое - неважно.
Можно у тисков стоять, слесарить. А можно у подрамника - картины писать. И
не обязательно получать разные премии и награды, хотя оно, конечно,
лестно. Да что там - иной раз и необходимо, как глоток воды в летний
полдень, чтоб твой труд оценили, если он хорош.
Заслуженная похвала новые силы придает, верно ведь? Ну, а ежели и не
похвалят, так пережить можно. Важно, чтобы в руках было твое дело,
наиглавнейшее для тебя. Тогда появляется у человека гордость и уверенность
в себе. И как бы его судьба ни трепала, ни вертела, а он обязательно на
ноги встанет. Не ляжет, не согнется, нет... Прямо будет стоять и гордо
смотреть на мир. Только вот не каждый и не всегда в молодые годы может
найти самостоятельно свое главное дело. Тут часто нужна помощь людей
опытных, умных, строгих и добрых. В детстве и юности человек - что воск.
Разное слепить можно. А кто лепит? Жизнь лепит да близкие люди: родители,
учителя, товарищи. И ежели что-то не так, то лепка получается иной раз
просто уродливая. А переделывать всегда труднее, чем делать заново...
Я об этом речь веду неспроста. Сам из тех, кого приходилось
переделывать, кого жизнь поначалу слепила наперекосяк - глянешь и ахнешь.
Да и немало таких было в старопрежние времена. Но давайте по порядку.
Родился я в Москве за десять лет до Октябрьской революции. И в пять лет
остался круглым сиротой.
Отца вовсе не помню, а мать - чуть-чуть. Сиротская доля во все времена
горька. А тогда... Ласки, привета или доброго слова ждать не приходилось.
Зато голода, холода, побоев да унижений - сколько угодно. Приюты были
сиротские в Москве - Рукавишниковский, Подкопаевский и другие. Названия
тем приютам давались по фамилиям богатых людей, больше купцов, на чьи
деньги строились или содержались "богоугодные заведения". Устроители
приютов свою выгоду имели. Откроет - ему слава. О бедных, дескать,
заботится, за обездоленных душой болеет. Глядишь - и медаль на сюртуке. К
тому же - отпущение грехов.
У богатеев капиталы-то неправедным, а то и преступным путем нажиты.
Награбит миллионы, а на приют пожертвует крохи - вроде и откупился от
божьей кары по дешевке...
У приютов тех мрачная известность была. Воспитатели, наставники,
начальство - сущие звери. И где только находили таких, ума не приложу. Что
ни день - побои, карцеры, "безобеды"... А кормили так худо, воспитанники
едва ноги таскали. Попадет какойнибудь бедолага в карцер на воду без хлеба
или останется без похлебки день-другой -и глядишь, немного погодя лежит
холстиной накрытый, руки крестом сложены, а в них тоненькая восковая
свечка теплится...
Вот с пяти лет и я стал обитателем этих приютов.
Песня есть старинная: "По приютам я с детства скитался, не имея родного
угла. Ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила..." Не
слыхали?
Она уж забыта теперь - и это правильно. Так вот, эта песня словно про
меня сложена. Из приюта в приют бродил. Сбегу - изловят и снова в
Подкопаевку. Ну, бегать-то начал, когда постарше стал, лет с семи или
восьми. И в это же время приступил к обучению ремеслу. Не сапожному, не
портняжному. Воровскому.
Нехорошо, конечно, и сейчас о том вспоминать стыдно. А с другой
стороны, что можно было спросить с мальчишки-несмышленыша, да к тому же
вечно голодного? Воровать-то было и страшно, и горько, а что поделаешь...
Втягивали в это дел
