Елизаров Михаил - Сифилис
Михаил Елизаров
Сифилис
Тихого нрава и покладистого характера, секретарша Лариса
Васильевна рассчитывала прожить долгую жизнь. Для этого она
избегала всего короткого: носила только длинные платья,
отпускала волосы и ногти, делала при ходьбе широкие шаги, читала
многотомные эпопеи, а встречающиеся в речи маленькие слова
увеличивала ласкательными суффиксами.
Однажды Лариса Васильевна поела постного борща и вспотела
запахом фасоли. Она приняла душ, и у нее заболело горло. В
зеркальце она увидела, что гланды облеплены коричневыми корками,
полость рта воспалена, а основания десен тронуты язвочками,
похожими на творожные крошки.
Лариса Васильевна растолкла в стакане таблетку фурацилина и
приготовилась залить ее кипятком, но от полоскания отвлек
телефон.
- У тебя "Маяк" ловится?! - спрашивала подруга. - Включай
немедленно!
Лариса Васильевна повертела колесико регулятора
радиочастот. Из мембраны отошли влажные, обильные хрипы, и
бодрый диктор сказал:
- ...обязаны помнить! Какая бы ни сложилась ситуация -
горе, радость, обида - вы не должны брать в рот. Ничто не сможет
заставить вас изменить своему решению. Мы проводим наши беседы,
чтобы навсегда избавить вас от этой пагубно-губной привычки. От
вашей воли зависит благополучие в семье и на службе. Итак,
настроение у вас отличное, брать в рот вам противно! Слушайте и
исполняйте: сверните газету в трубочку, поднесите ко рту... Вас
стошнило! Вы здоровы!
- Ты слышала?! - перезвонила подруга. - Чудовищная
пошлость!
- Они готовы залезть к нам в постель, - полусмеясь отвечала
Лариса Васильевна...
*
Две недели назад начальник Мнухин вызвал ее в кабинет.
- Сядьте, Лариса Васильевна, - он оттянул пальцем щеку и
прегадко щелкнул, - нам нужно поговорить... Не секрет, Лариса
Васильевна, что моя семейная жизнь не сложилась. Я буду
откровенен. Жену я выбирал с учетом внешних данных - чтоб не
зарились.
Мнухин, карманный толстяк со сдобной харей, нервно
хохотнул, а Лариса Васильевна сжалась в предчувствии нехорошего.
- Во время родов у жены произошел разрыв промежности, после
чего она страдает недержанием... Это выше моих сил, я не могу ее
бросить, но спать с ней я тоже не могу, поэтому...
Лариса Васильевна тупо рассматривала узоры на линолеуме...
- Я увольняю вас! - У Мнухина содрогались губы. - Вы
презираете меня как мужчину...
- Я очень уважаю в вас мужчину и руководителя, - мертвым
ртом сказала Лариса Васильевна.
- Тогда становитесь на колени! - приказал он.
Лицо Ларисы Васильевны оказалось на одном уровне с поясной
пряжкой Мнухина. Она расстегнула ему ширинку. В ноздри ударил
тяжелый аромат мнухинского лосьона, а сам Мнухин изнемогающе
застонал...
*
Утром горло не болело, но значительно увеличились
лимфатические узлы, сделавшиеся подвижными и болезненными.
Крылья носа слегка отекли и покрылись колониями пузырьков,
каждый не больше макового зерна. В ванной ждал еще один сюрприз
- белесоватые, будто бы пенящиеся, выделения из влагалища.
"Все-таки простудилась", - решила Лариса Васильевна и
приняла таблетку.
*
- Что с лицом? - нагловатым тоном спросила баба из отдела
снабжения.
- А что? - смутилась Лариса Васильевна. Она пол-утра
гримировала свои кожные дефекты, и, как оказалось, напрасно.
- Вроде герпеса... - Баба брезгливо принюхалась. - Вечно у
вас тут вонища! - и выбежала прочь.
Оставшись одна, Лариса Васильевна полезла в сумочку за
косметичкой. Действительно, еще недавно свежие пузырьки возле
носа ссохлись в струпики. На лбу же появили
