Елизаров Н - Глухая Пора
Н. Елизаров
"ГЛУХАЯ ПОРА"
Нежной, желтовато-прозрачной зеленью оделись широко раскинувшиеся ветви
старой липы. Белоснежные гроздья черемухи бесшумно рсияют на землю свой
пышный наряд.
Жарко. Отшумели в прибрежных зарослях лещи, отметала икру плотва,
наступила "глухая пора" предлетнего бесклевья.
В это время хоть и приятно посидеть на берегу у воды или, склонившись за
борт лодки, наблюдать подводное царство, но рыболов всегда останется
рыболовом. За внешне спокойными и нарочито медлительными его движениями
скрывается беспокойное и страстное сердце охотника.
Утро. Солнце поднимается все выше и выше. Лучи его глубоко просвечивают
толщу иссиня-тсмной воды. Неподвижно маячат на ней поплавки. Не шелохнет.
Точно заснул, или в самом деле замер в каком-то оцепенении весь огромнейший
водоем. Изредка в бледно-зеленой заросли осоки, разгоняя стаи прошлогоднего
малька, взметнется щука или лениво всплеснет верхоплавка, увлекая под воду
обессилевшую бабочку. Мелкие, едва видимые блохообразные существа
торопливой вереницей проплывают мимо лодки и скрываются в "джунглях"
водорослей. За ними, то поднимаясь к самой поверхности воды, то снова
опускаясь вглубь, тучей плывут одноглазые, крохотные "чудовища".
И среди этого блуждающего животного мира, извиваясь рубиновыми кольцами,
из глубины один за другим поднимается мотыль. Очутившись на поверхности
воды, личинка лежит неподвижно, точно собираясь с силами. Солнце ласково
пригревает ее все более и более темнеющее тельце. Но вот она зашевелилась,
сделалась длиннее и, оставив на поверхности воды сероватый панцырь,
расправив откуда-то вдруг возникшие крылья, поднимается в воздух. К вечеру
комарик снова опустится на воду и, отложив яички, закончит свой жизненный
путь.
Теперь вы уже не думаете, что водоем мертв. Вы видите, как торопливо
поднимающегося мотыля нагоняет белогубая, жадно разинутая пасть. Сверкнув
на солнце ярко-красными плавниками, рыба скрывается в прохладной глубине.
Вы еще не приняли никакого решения, но ваша рука невольно. подхватывает
всплывшего на поверхность воды мотыля и тут же насаживает его на крючок.
Удочка закинута. Набравшись терпения, вы смотрите на поплавок, готовясь к
подсечке, как только он, вздрогнув, скроется под водой, но... поплавок
по-прежнему остается неподвижным.
Вы разочарованно беретесь за удилище, медленно поднимаете крючок,
готовитесь перезакинуть его в другое место. Приподняв крючок почти на
полводы, вы внезапно чувствуете толчок. Осмотрев удочку, убеждаетесь, что
мотыля уже нет. Когда же брала рыба? Неужели в тот момент, когда вы
поднимали удочку?
И вдруг вас осеняет счастливая мысль: конечно. Мотыль, поднимаясь со дна,
стремится как можно скорее достичь поверхности, а рыба, точно подстерегая,
догоняет его...
Достав тонкую лесу и сняв верхнее колено с удилища, я соорудил подобие
зимней удочки, снабдив ее даже импровизированным сторожком. Насадив мотыля
и опустив мормышку в воду, покачивая, я стал поднимать ее кверху.
Вдруг сторожок уверенно и энергично наклонился вниз. Легкий рывок - и я
почувствовал, что подсечка сделана не впустую. Скоро у моих ног лежала
двухсотграммовая плотва.
Читатели поймут то состояние, которое испытывал я в эту минуту. После
продолжительного бесклевья, когда все, даже умудренные многолетним опытом,
рыболовы утверждают, что это самое "глухое время", поймана первая рыба.
Опровергнуто неверное мнение о замирании водоемов после икромета.
Оказывается, рыба, и особенно плотва, делается наиболее про
