Еловенко Вадим - Другая Сторона
ЕЛОВЕНКО ВАДИМ
ДРУГАЯ СТОРОНА
Аннотация:
Двое молодых людей. Он и Она. По независимым друг от друга обстоятельствам срываются с мест проживания и бегут, куда глаза глядят. Дорога их сводит вместе и приводит на шабаш ведьм.
Куча никчемной нечисти встречается им по дороге и в конце они дают свой ответ на то, стоит ли быть на стороне Тьмы. Забавная вещь…
Глава 1. "Бегущие"
Я. Ну что я могу сказать о себе. Не так уж собственно и много. Родился и вырос в Североморске. Городе военных моряков, сопок, вечных, бесконечных ступеней - трапов. Городе долгой зимы и очень холодного лета.
Города серого и мрачного. Толи от такого неба, толи от такого цвета моря.
Море. Оно всегда было холодным. Нет не правда, иногда оно было ледяным. Лед. Это мне знакомо больше всего.
Вечно обледеневшие ступени-трапы, вечный гололед на дорогах. Лед серый - посыпанный солью и песком. Лед прозрачный и сверкающий - сосульки свисающие с крыш домов иногда до трех метров длинны. Ледяные негнущиеся пальцы даже в варежках.
Обмороженные и ампутированные пальцы на ногах капитана второго ранга Сергея Ефимовича Ранина - моего отца. Лед. Лед падал с неба, лед был под ногами.
Даже коротким летом, когда мы с ребятами играли за городом если копнуть глубже почву можно было подержать в руках тот самый лед.
Я Андрей Ранин. Мне двадцать семь лет. За спиной пять лет военно-морского училища. Ну, правильно, куда еще мог поступить сын моряка, внук моряка, правнук моряка.
Я лейтенант. Я часто произношу это с гордостью. И очень редко с грустью. Я в запасе. Почему?
А вот так получилось. Когда все бежали из армии, я тоже побежал. Стадный рефлекс. Как я увольнялся, это история для отдельной книги.
Или полных мемуаров.
Моя жизнь после флота была какой-то сумбурной. Быстрой и непонятной ни мне, ни кому другому. Я не понимаю, как еще жив. Другие не понимают, почему я еще не застрелился. Это, наверное, одно и тоже, но для меня разница есть.
Жить это еще не значит ходить, дышать, есть, пить, прошу прощения, срать. Можно делать это пол срока отпущенного тебе и только потом осознать самого себя начать жить. А застрелиться можно только один раз.
Нет, я понимаю, что можно постараться и оставить себе возможность второй попытки. Но тогда уж лучше и не начинать. Поэтому я и не начинаю. Боюсь, рука дрогнет и придется повторять.
И я живу. У меня есть друзья. Не много, но есть. Друзей не должно быть много. У меня есть подруга. Нет не жена. Ни она ни я жениться не хотим. Боимся, что что-то изменится в нас. По этой же причине не заводим детей. У нас все хорошо.
И если бы моя подруга не просыпалась бы ночами от моих стонов и сдавленного крика, было бы еще лучше.
- Куда ты поедешь? - заплаканные глаза Лизы смотрели на меня с мольбой.
Я в очередной раз пробегая по комнате в поисках вещей которые мог забыть ответил раздраженно:
- Я не могу сказать. Я тебе тысячу раз говорил... Я даже сам не знаю. Мне надо убраться из города.
Иначе со мной тоже будет что и со Слоном и с Толстым и с остальными нашими... Ты понимаешь Лизка я один остался. И, как пить, меня тоже грохнут.
А если нет, то менты уже на хвосте сидят. Они вчера "Прайм" ворошили и барыга этот Марик на меня показал. Я его суку еще мочкану.
Он у меня долго по земле ползать не будет. Говнюк. Баба Клава сказала, что у меня обыск учинили. Стволы нашли да бабки.
Козлы все нычки очистили. Скоро до тебя доберутся.
Я остановился в раздумьях. Где я оставил этот чертов блокнот. Мать, там же все адреса. А, вот он, завалил
