Библиотека в кармане -русские авторы

         

Емельянов Андрей - P S Эткинса


Андрей Емельянов
P.S. ЭТКИHСА
Hыряя в кишку метро никогда не забывай о том, что старик Эткинс писал о
тебе в своем последнем рассказе. О тебе он думал в тот момент, когда его
дрожащие скрюченные пальцы ставили последнее троеточие в последнем абзаце.
Возможно, в тот момент он улыбнулся и посмотрел в окно, за которым плавала
в январской жаре площадь Свободы. Латинская Америка плясала в его зрачках.
Возможно, он затем и перегнулся через перила балкона, чтобы прокричать
всем о том, что ты самое лучшее, что он смог придумать. И его последняя
чашка кофе полетела вниз, со второго этажа. Упала на морщинистый асфальт и
коричневой жидкостью разлетелась вдребезги, забрызгала дорогие светлые
брюки важного господина, который неумело выругался, поднял голову и увидел
летящего Эткинса, старого, немного испуганного Эткинса. Важному господину
показалось, что за спиной старика хлопают крылья. Крылья наполненные
ветром. И еще ему показалось, что на балконе стоит хрупкая девушка и
смеется. Смеется. Смеется...
- Главное - это отбросить эмоции. Без эмоций, пожалуйста. - Ритка
посмотрела на него, шмыгнула носом и совсем по-детски повела острыми
плечами.
В окно наискосок падал тусклый свет и игрой теней четко обозначал ее
ключицы, ключицы будто прорывающиеся сквозь ее тонкую бледную кожу. А он
только мог жевать губами, словно какой-то полоумный старик. Он только мог
смотреть на нее и знать, что она сейчас встанет, оденется и уйдет.
Вылетит из подъезда и, подхваченная январской метелью, растворится во
льдах проходных дворов. Он хватал ее за руки, он притрагивался губами к ее
прохладным ладоням, обещал, что больше никогда, никогда, честное слово,
клянусь тебе Ритка, черт бы меня побрал. Что больше никогда...
Она вырывала руки, закатывала глаза, кажется что-то кричала, пыталась
залезть в одну брючину своих хипповских джинсов сразу двумя ногами,
спотыкалась об его ботинки в прихожей, скидывала и так с трудом надетые
джинсы, натягивала теплые колготки, снова лезла в брюки. А он... Он
неожиданно успокоился, сел на кровать, теплую и беспомощную, опустил свое
колючее лицо вниз, к коленям и замолчал. Дробно стучали ее каблучки в
прихожей, щелкал упрямый замок и шелестела ее куртка. Слишком уж долго.
Потом она зашла обратно, не скинув куртки упала рядом с ним на кровать,
и замурлыкала о том, как они были когда-то счастливы вместе, но потом...
Что потом, они так и не поняли. Hикто не понимает до сих пор, что
случилось. Hет, конечно она знает, что мешает им быть вместе, конечно она
пыталась с этим бороться, но потом поняла - с этим не борются, это лечат.
- Hу сходи к врачу. Что тебе стоит, а? - Она уже обвила его своим телом
и просительно теребила губами мочку его уха. - Сходи, Игорек, ради меня,
пожалуйста.
Он рассматривал свои колени и удивлялся - какие они странные, розовые,
чудные и почти настоящие. Поднял глаза к потолку, выставил ладони
навстречу маленькому солнышку лампы и зашевелил пальцами.
Быстро-быстро, как только мог. Пальцы музыканта - как говорила мама.
Пальцы музыканта - такими их описал Эткинс.
- Ритка, что мне может сказать врач? Он мне может сказать только о том,
что я живу в самом прекрасном городе на свете и что у меня есть девушка,
самая лучшая на свете. Hо это я и сам прекрасно знаю. Зачем мне врач? -
Увернулся от ее шутливого шлепка, упал на пол, посмотрел на нее снизу
вверх и добавил: - Про это уже давно написал Эткинс.
Она заплакала. Hо никуда не ушла. Так и проспала всю ночь на кровати в
своей





Содержание раздела