Емельянов Геннадий - Истины На Камне
ГЕННАДИЙ ЕМЕЛЬЯНОВ
ИСТИНЫ НА КАМНЕ
Фантастическая повесть
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Толчок. Совсем легкий толчок. Спустя мгновение я увидел корабль - почти круглый и раскрашенный полосами, моя гондола скатилась с него, будто капля росы с арбуза.
На корабле зажигались и гасли рубиновые сигнальные огни - экипаж прощался со мной, потому что я отключил связь: не хотел слышать банальных напутствий. Приборы на пульте показывали: полет начался нормально.
Корабль же сейчас рванет дальше, его путь - до самого предела галактики. Дождусь ли я своих, придут ли они за мной? Это пока меня не волновало.
Я всем чужой, у меня нет прочных привязанностей, и потому, когда выяснилось, что Седьмая планета в системе, мимо которой лежал наш курс, пожалуй, обитаема, капитан молча и пристально посмотрел на меня. Я лишь пожал плечами. Тогда капитан сказал:
- Готовься, Ло.
- Есть!
Моя гондола висит среди звезд, будто среди искр костра, поднятых ветром. Я ощущаю вдруг необыкновенную душевную легкость. Мой час пробил. Да здравствует тишина!
Вот теперь можно и включить связь.
... - Ты слышишь нас, Ло? Это спрашивает капитан. Голос его с хрипотцой - раздраженный.
- Слышу, кэп.
- Почему отключился?
- Автомат подвел, кэп,
Капитан мне не верит и некоторое время тяжело дышит.
- Мы за тобой придем, Ло.
- Не сомневаюсь.
- Примерно через пять лет.
- Буду ждать.
Снова тяжелое дыхание: капитан мне не верит. Моя гондола вполне автономна, ее возможности разнообразны - я могу сесть на планету, могу и подняться в космос.
- Мы надеемся, что ты выполнишь научную программу.
- Я справлюсь, капитан.
- Прощай, Ло.
- Прощайте, люди! Пусть вам сопутствует удача.
- Спасибо.
Я снова отключил передатчик. Они не услышат моей песни. Моя песня славит Приключение.
2
Сел я на Седьмую без осложнений. Сел глухой ночью и спал с непроходящим ощущением близкого счастья. Во сне я видел, будто иду по траве и за спиной у меня остается черная дорожка.
Больше сон ничего не рисовал, я лишь чувствовал, что иду на восход и скоро впереди станет подниматься солнце. Как только на лицо мне упадут первые лучи утра, в роще позади запоют птицы. Трава жесткая, мокрая, она обжигает ноги, но я спешу навстречу ярому восходу, я весел, и дух мой широк.
Гондола, экспедиционный автомат, опустилась на берегу ручья, у пляжика, окруженного джунглями. Я прижался лбом к экрану и увидел въяве восход на Седьмой.
Солнце синеватого цвета всплывало толчками, и листья деревьев, толстые, пупырчатые, поворачивались, словно паруса, к мерклой звезде. Джунгли неприютно молчали, Вода в ручье блестела, как срез свинца. Я надел легкий скафандр и велел киберам открыть шлюз. Главный Мозг повиновался, но предупредил;
- Далеко не забираться. - Посижу вон на бережке, там славно...
- Приступаю к исследованиям, - сказал автомат.
- Что ж, приступай...
У самой воды песок был темен, выше резко выделялась розовая полоса, потом рдяная, дальше - серая, на взгорке же пышно, как снег, лежал ослепительно белый песок, от него шло сияние - отражение зари. Я сел и поглядел в ручей. На течении, помахивая Хвостом, стояла рыбка, горбатая, со старушечьим лицом и напряженно выпученными глазами.
- Живем? - спросил я. - Обитаем?
Рыбка подгреблась ближе, уставилась на меня с выражением скорби и тут же исчезла. В воде промелькнула большая тень, от взмутненного дна поднялись дымки, и вода поверху прострочилась пузырьками. Пусто.
Никого и ничего, зато по песку, увязая тонкими лапками, кондыляло существо непонятного назначения и величиной с палец. Су
