Емцев М & Парнов Еремей - Бунт Тридцати Триллионов
М.ЕМЦЕВ, Е.ПАРНОВ
БУНТ ТРИДЦАТИ ТРИЛЛИОНОВ
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
Владимир Николаевич Флоровский,
ассистент университета
Еще три дня, и я ухожу в отпуск. Через каких-нибудь во-
семьдесят часов я буду уже смотреть в круглое окошко самоле-
та. Земля превратится в макет, по которому неторопливо поп-
лывет крестообразная тень... Если, конечно, не будет облач-
ности. Хорошо бы сегодня разобрать все бумаги, отправить в
журнал уже готовую статью, отослать рефераты, ответить на
письма. Хорошо бы!
Весь окружающий мир уместился в перевернутом виде на боку
пузатой колбы и притих перед грозой.
С высоты двадцать первого этажа автомобили кажутся игруш-
ками, а люди - муравьями. Серые прямые ленты дорог, строгие
квадраты и прямоугольники зелени. Если пройдет дождь, то да-
же сюда, на такую высоту, долетит запах мокрого каштана...
Но о дожде можно только мечтать. Вернее всего, опять небо
блеснет зарнинами, прогрохочет дальний гром, и тучи пройдут
стороной. Вот уже целую неделю город изнывает от августовс-
кого солнца.
Окна и двери в университете распахнуты настежь. Но это
мало помогает. Работать все равно тяжело. Мозги размякли,
как разогретый на солнце асфальт. Я снял пиджак, включил
вентилятор и постарался удобнее устроиться в кресле. Но
вскоре поймал себя на том, что уже несколько минут читаю од-
ну и ту же страницу отчета. Захотелось пить. Решил спустить-
ся в буфет и взять бутылку холодного молока или пива.
В буфете вилась длинная очередь. Солнце плавило оконное
стекло и рвалось в помещение сквозь танцующий столб пылинок.
Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, щурясь и постепенно
раздражаясь, я стоял в конце малоподвижного человеческого
ручейка. Мне уже расхотелось пить. Я оставался в очереди
только из-за упрямства.
Передо мной стоял смешной и странный человек. Коротко
остриженная лопоухая голова его непрерывно двигалась. Толс-
тые пальцы шевелились, перекатывая из ладони в ладонь стол-
бик монет. Человек улыбался, тихо шептал что-то, толстые
добрые губы его дрожали.
Я рассматривал его безо всякого интереса, пока не увидел
на груди белую визитную карточку, на которой латинскими бук-
вами было напечатано: "Артур Положенцев. Москва". Я удивил-
ся. Значит, лопоухий коротышка был делегат Международного
противоракового конгресса! Я еще раз оглядел его. Мятая шел-
ковая тенниска, на которой темнели влажные пятна, широкие
синие брюки, давно утратившие складку, пыльные, ботинки со
стоптанными каблуками. Во мне мелькнула неприязнь. Я вспом-
нил аккуратных мужчин в прекрасных серых костюмах, с ослепи-
тельными воротничками. В эти дни их часто можно было встре-
тить в коридорах и вестибюлях.
"Некультурно, - подумал я, - посещать конгресс в таком
виде. И обидно тем более, что этот неряха, наверное, крупный
специалист".
Фамилия Положенцева мне была известна.
Мои размышления прервал звон упавшей на пол монеты. Пока
Лопоухий, близоруко щурясь, оглядывался, монету подняла щуп-
ленькая девушка с косичками. Она по-студенчески держала свои
деньги между страницами книги и теперь торопливо перелисты-
вала ее. Я взглянул на Лопоухого. Он, улыбаясь, следил за
девушкой, которая все никак не могла сообразить, откуда упа-
ла монета. Лопоухий молчал. Это мне понравилось, и я посмот-
рел на него уже с некоторой симпатией. Поймав мой взгляд,
Лопоухий тотчас же повернулся ко мне и стал тихо объяснять
ситуацию:
- Это я потерял копейку. А девочка решила, что она. Вот и
ищет теперь, откуда монета упала.
Моя мгновенн
