Библиотека в кармане -русские авторы

         

Еськов Кирилл - Баллады О Боре-Робингуде Паладины И Сарацины


sf_heroic Кирилл Еськов Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины Читателя ждет новая встреча со столь полюбившимися всем нам благородными разбойниками, сменившими — сообразно эпохе — свои зеленые плащи линкольнского сукна на малиновые пиджаки. На сей раз Боре-Робингуду сотоварищи придется заняться — ни много, ни мало — спасением Мира, который уже попал конкретно , но, как водится, сам об этом даже не подозревает…
Заслуженный конспиролог Союза ССР Кирилл Еськов, вскрывший уже подноготную и Евангельских событий («Евангелие от Афрания»), и истории Толкиеновского Средиземья («Последний Кольценосец») прямо на глазах у почтеннейшей публики сорвет покров тайны с самых загадочных событий современности: теракты 11-го сентября, убийство президента Кеннеди, и прочая, и прочая!
Итак — следите за руками!
(Барабанная дробь.)
Вуаля!..
Маэстро, урежьте туш!!!
ru ru Nowhereman Black Jack FB Tools 2005-12-10 http://fan.lib.ru/e/eskov/ E3DF2738-21A4-4D38-B271-D0C9C02B2E83 1.0 Кирилл Еськов. Баллады о Боре-Робингуде 2005 Кирилл ЕСЬКОВ
Баллады о Боре-Робингуде
Баллада третья
Паладины и сарацины
«Грязь» — это вещество не на своем месте.
Клод-Луи Бертолле, великий химикЯ смотрю на маски черные на стене —
Часовые Зулуленда созерцают снега.
А вы бы, черные, сумели б отстоять континент,
Где с десяток диссидентов на один ассегай?
Олег медведев1
— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция — Белорусская.
Пш-шух-х!..
Бордовый, с дендритами белесых прожилок, мрамор Краснопресненской (точь-в-точь напластованные дисковой пилой заиндевелые говяжьи монолиты) сменяется помаргивающей гастероскопическими лампочками темнотищей тоннельной кишки.
«Мне в моем метро-о// Никогда не тесно…» Надо ж — «не тесно» ему; как это, блин, по ученому-то называют — оксюморон? катахреза?.. Вечерний час пик миновал — друг на дружке уже не висят и печенку через уши не выдавливают, но вагон все равно набит под завязку. Хотя, впрочем, один человек, которому «не тесно», тут и вправду наличествует: это бомж, в покойном одиночестве почивающий на сидении торцевого «купе», надежно прикрытый от любых посягательств своим защитным силовым полем.
«Вы чувствуете… э-э… некоторое амбрэ?» — «Да. Воняет гадостно»…
У разных гильдий детей подземелья территориальные преференции отчетливо различны — эколог школы Хатчинсона назвал бы это «разделением топической ниши в гиперпространстве ресурса». Вагонные попрошайки из тех, что попроще («Извините, что к вам обращаемся… сами мы не местные, из горячей точки… на лечение ребенку…») облюбовали оранжевую линию, в особенности тот ее конец, что за Октябрьской, тогда как псевдомонашенки, бойко собирающие «на восстановление храма» (Астарты, надо полагать…) предпочитают зеленую; карманники работают в основном на синей и, как ни странно, на малонаселенной серой, etc . Что ж до бомжей, то их вотчиной является как раз кольцевая; оно и понятно: прилег себе на лавочку и кемарь сколько влезет, катаясь по кругу — никто тебя с этой карусели не сгонит…
…Поезд между тем неспешно вкатывается под высоченные, и оттого вечно полутемные, соборные своды Комсомольской-кольцевой. Тут бомж пробуждается от спячки и, подобрав свои бело-синие пластиковые пакеты сети супермаркетов «Седьмой континент» с каким-то не-озонирующим хруньем, устремляется к выходу из вагона сквозь панически расступающуюся публику — и вряд ли народ уступал бы дорогу шустрее, даже ежели объявить по громкой связи, будто означенные пакеты набиты гексагеном пополам с заокеанским белым порошком из





Содержание раздела