Библиотека в кармане -русские авторы

         

Житков Борис Степанович - Джарылгач


Борис Степанович Житков
Джарылгач
Новые штаны
Это хуже всего - новые штаны. Не ходишь, а штаны носишь: все время
смотри, чтоб не капнуло или еще там что-нибудь. Зовут играть - бойся. Из
дому выходишь - разговоров этих! И еще мать выбежит и вслед кричит на всю
лестницу: "Порвешь - лучше домой не возвращайся!" Стыдно прямо. Да не надо
мне этих штанов ваших! Из-за них вот все и вышло.
Старая фуражка
Фуражка была прошлогодняя. Немного мала, правда. Я пошел в порт,
последний уж раз: завтра ученье начиналось. Все время аккуратно, между
подвод прямо змеей, чтоб не запачкаться, не садился нигде, - все это из-за
штанов проклятых. Пришел, где парусники стоят, дубки. Хорошо: солнце, смолой
пахнет, водой, ветер с берега веселый такой. Я смотрел, как на судне двое
возились, спешили, и держался за фуражку. Потом как-то зазевался, и с меня
фуражку сдуло в море.
На дубке
Тут один старик сидел на пристани и ловил скумбрию. Я стал кричать:
"Фуражка, фуражка!" Он увидал, подцепил удилищем, стал подымать, а она
вот-вот свалится, он и стряхнул ее на дубок. За фуражкой можно ведь пойти на
дубок? Я и рад был пойти на судно. Никогда не ходил, боялся, что заругают.
С берега на корму узенькая сходня, и страшновато идти, а я так,
поскорей.
Я стал нарочно фуражку искать, чтоб походить по дубку, очень приятно на
судне. Пришлось все-таки найти, и я стал фуражку выжимать, а она чуть
намокла. А эти, что работали, и внимания не обратили. И без фуражки можно
было войти. Я стал смотреть, как бородатый мазал дегтем на носу машину,
которой якорь подымают.
С этого и началось
Вдруг бородатый перешел с кисточкой на другую сторону мазать. Увидал
меня да как крикнет: "Подай ведерко! Что, у меня десять рук, что ли? Стоит,
тетеря!" Я увидал ведерко со смолой и поставил около него. А он опять: "Что,
у тебя руки отсохнут - подержать минуту не можешь!" Я стал держать. И очень
рад был, что не выгнали. А он очень спешил и мазал наотмашь, как зря, так
что кругом деготь брызгал, черный такой, густой. Что ж мне, бросать, что ли,
ведерко было? Смотрю, он мне на брюки капнул раз, а потом капнул сразу
много. Все пропало: брюки серые были.
Что же теперь делать?
Я стал думать: может быть, как-нибудь отчистить можно? А в это время
как раз бородатый крикнул: "А ну, Гришка, сюда, живо!" Матрос подбежал
помогать, а меня оттолкнул, я так и сел на палубу, карманом за что-то
зацепился и порвал. И из ведерка тоже попало. Теперь совсем конец.
Посмотрел: старик спокойно рыбу ловит, - стоял бы я там, ничего б и не было.
Уж все равно
А они на судне очень торопились, работали, ругались и на меня не
глядели. Я и думать боялся, как теперь домой идти, и стал им помогать изо
всех сил: "Буду их держаться" - и уж ничего не жалел. Скоро стал, как черт:
весь перемазался, и рожу тоже. Этот, с бородой, был хозяин; Опанас его
зовут.
Пришел третий
Я все Опанасу помогал: то держал, то приносил, и все делал со всех ног,
кубарем. Скоро пришел третий, совсем молодой, с мешком, харчи принес и
сдачи. Стали паруса готовить, а у меня сердце екнуло: выбросят на берег и
мне теперь некуда идти. И я стал как сумасшедший.
Стали сниматься
А они уж все приготовили, и я жду, сейчас скажут: "А ну, ступай!" И
боюсь глядеть на них. Вдруг Опанас говорит: "Ну, мы снимаемся, иди на
берег". У меня ноги сразу заслабли. Что ж теперь будет? Пропал я. Сам не
знаю, как это снял фуражку, подбежал к нему: "Дядя Опанас, - говорю, - дядя
Опанас, я с вами пойду, мне некуда идти, я все буду д





Содержание раздела