Житков Борис Степанович - Виктор Вавич (Книга 1)
Житков Борис
Виктор Вавич
Роман
КНИГА ПЕРВАЯ
Роман "Виктор Вавич" Борис Степанович Житков (1882-1938) считал книгой
своей жизни. Работа над ней продолжалась больше пяти лет. При жизни
писателя публиковались лишь отдельные части его "энциклопедии русской
жизни" времен первой русской революции. В этом сочинении легко узнаваем
любимый нами с детства Житков - остроумный, точный и цепкий в деталях,
свободный и лаконичный в языке; вместе с тем перед нами книга неизвестного
мастера, следующего традициям европейского авантюрного и русского
психологического романа. Тираж полного издания "Виктора Вавича" был пущен
под нож осенью 1941 года, после разгромной внутренней рецензии А. Фадеева.
Экземпляр, по которому - спустя 60 лет после смерти автора - наконец
издается одна из лучших русских книг XX века, был сохранен другом Житкова,
исследователем его творчества Лидией Корнеевной Чуковской.
Ее памяти посвящается это издание.
Уже написан "Вавич"
Предисловие - жанр очень странный. Нет никакой твоей заслуги, что ты
прочел раньше тех, кому предисловие адресовано. Нет у тебя и никакого права
говорить: "О, вы еще не знаете, что за книга вам попала в руки!" Так
говорить западло - тем паче после тех, кому она попала в руки лет на сорок
раньше. Правда, люди тогда говорили о ней вполголоса. Говорили - на
прогулке в подмосковном лесу, при случайной встрече на бульваре. За чаем.
Говорили - как будто о факте бытовом, житейском, а не литературном.
Дескать, прочел на днях роман Житкова - представьте, гениальный...
В точности как Баратынский - Жуковскому, разбирая рукописи Пушкина:
"Он был мыслитель, кто бы мог подумать!.."
Вот, стало быть: ни слова о Житкове. Лишь вкратце - о
шестидесятилетних мытарствах книги: со дня кончины автора до дня, когда она
попала нам с вами в руки.
Помню, как впервые услышал слово "Вавич". Дело было в 88-м. Я позвонил
по телефону Лидии Корнеевне Чуковской - попросил у нее рукопись
документальной повести об отце, по совету Берестова. В тот романтический
период я сотрудничал с издательством Детского Фонда. Публикации не
случилось, увы. По чьей вине? Скажем так: не по моей... С извинениями
вернул рукопись автору - тогда мне и задан был вопрос: - Почему бы не
издать "Вавича"?
Помню, как впервые прочитал вот это:
"Посыльный нес письмо, держа его двумя пальцами, и девушке показалось,
что он поймал бабочку..."
И это:
"Городовой снял шапку, и на морозе она дымилась у него на ладони, как
горшок с кашей..."
И это:
"Снег стучал по козырьку фуражки, как стучат кончиками пальцев по
оконному стеклу..."
Житков написал однажды рассказ о мальчике, ловившем человечков,
которые прятались, по его подозрению, в трюмах игрушечного парусника.
Человечков не поймал, только парусник сломал, и жизнь потускнела.
Это притча о невозможности понять, как "устроен" шедевр.
Борис Пастернак, уже создав "Живаго", назвал "Вавича" лучшей книгой о
русской революции. Но что такое -лучшая книга? Ведь не только самая
правдивая, но и лучше всех прочих написанная.
Правда, не высказанная с большевистской прямотой, но отраженная на
козырьке фуражки, не подвергается редактуре.
Такую книгу можно только уничтожить.
История с "Вавичем" повторила историю с "Путешествием из Петербурга и
Москву" - спустя полтора века - с той существенной разницей, что Радищев за
"Путешествие" расплатился десятью годами Сибири, а Житков тихо скончался в
38-м, в своей постели.
В 1941-м "Вавич" вышел в "Советском писателе" - стараниями друзей
покой
