Журавлева Валентина - Поправка На Икс
Журавлева Валентина Николаевна
ПОПРАВКА НА ИКС
Корабли погибают, как люди. Иногда - совсем молодыми, в
огненной схватке с врагом. Иногда - спокойно состарившись в
тихой, укрытой от непогод гавани. Но, будь у кораблей выбор,
они кончали бы свой век только в единоборстве со штормом:
корабль создан для борьбы с бурей. Он может покорно перево-
зить самый невзрачный груз, может казаться медлительным, не-
поворотливым, погруженным в ленивую дремоту. Но в шторм,
когда море сжимает хрупкие борта, все существо корабля - от
вечно скрытого в пучине тяжелого киля до взметнувшегося к
небу клотика - наливается веселой, звенящей злостью и до
предела напрягается, чтобы преодолеть натиск волн и ветра. И
даже обреченный - по всем законам природы и разума - корабль
держится до последнего мгновения. В извечной схватке кораб-
лей со штормами нет сдавшихся. Есть победители и побежден-
ные.
Дизель-электроход "Смелый", экспедиционный корабль акаде-
мии, был побежден штормом. Невесть откуда взялся этот шторм
- налетел, мгновенно смешал море с небом, вздыбил водяные
горы и бросил их на маленькое суденышко. В кормовой отсек
ворвалась вода. Ее сдерживали переборки, ее откачивали
электропомпы, но с тупой яростью море вгрызалось в корабль.
Машины не выгребали против ветра - стремительного, ломившего
непреодолимой стеной знаменитого на Каспии норда. Корабль
сносило к скалистым берегам Апшерона.
Капитан не думал об этой опасности. Он понимал: "Смелый"
пойдет ко дну милях в десяти от берега. И от ясного сознания
обреченности корабля, на котором он плавал двенадцать лет,
капитан с трудом сдерживал бешенство. Грузный, занимавший
почти всю маленькую рубку, он, наклонив голову, исподлобья
смотрел вперед, туда, где за толщей штормового стекла про-
жектор метался по вздыбившемуся морю. Тонкий сиреневый луч
то исчезал в мутной бездне ночи, то упирался в кипящие белой
пеной, упрямо лезущие из моря волны. Чудовищная сила шторма
высоко вскидывала гребни волн, и, когда они нависали над ко-
раблем, капитан морщился и еще ниже наклонял голову. Он не
придерживался за поручни, и молоденький штурман, обеими ру-
ками вцепившийся в нактоуз, не мог понять, как это удается
капитану.
- А может, стихнет, Николай Саныч? - спросил штурман;
молчание капитана страшило его.
Капитан скосил глаз, скользнул взглядом по мечущейся кар-
тушке компаса, искаженному судорогой напряжения лицу рулево-
го, испещренной карандашными пометками навигационной карте.
Глухо сказал:
- Проверь спасательную шлюпку. Приготовь красные ракеты.
Штурман поспешно поднял крышку люка - в рубку ворвался
дробный стук дизелей, терпкий запах нагретого масла, - ныр-
нул по трапу вниз.
- Стой! - Капитан дернул тугой воротник плаща; лицо его
налилось кровью, глубоко врезанные морщины стали багровыми,
как шрамы. - Посмотри... если Никифоров исправил рацию,
пусть передаст: больше часа нам не продержаться. Все!
Он раскрыл судовой журнал, навалился на столик, вывел:
"14 октября. В 19.30 застигнуты нордом в пятидесяти двух ми-
лях на северо-северо-восток от..." Сзади послышался шум,
кто-то неловко поднимался по трапу. Капитан обернулся.
На трапе, прижавшись к поручням, стояла девушка в кожаной
куртке и спортивных брюках. Вьющиеся пепельные волосы падали
ей на глаза, она тряхнула головой. Улыбнулась:
- Красивая погодка!
- Погодка... красивая... - Капитан задохнулся от ярости.
Рявкнул (рулевой испуганно вздрогнул): - Шторм! Понимаете?..
- Шторм? Возможно. - Голос был веселый.
