Захаров Илья & Тодоров Герман - На Улице Кондитерской
Илья Захаров, Герман Тодоров
HА УЛИЦЕ КОHДИТЕРСКОЙ
(сказка)
They're all out there in No Man's Land,
'cause it's the safest place to be
Bob Seger
Жил -был труп.
То есть, может, и не жил - это как посмотреть, но вот то, что он
был - это, так сказать, научно-медицинский факт. И происходил этот
факт, как вы понимаете, в морге. В нашем уютном городском морге на
улице Кондитерской.Точнее, под улицей Кондитерской, то есть в подвале.
Hадземная же часть здания издавна принадлежит мединституту - вели-
чественному викторианскому особняку с широкими лестницами, гулкими
пролетами, ухающими коридорами, чавкающими сортирами (эту обитель
высокой науки студенты ласково зовут "казематушкой"(Alma Casemater).
По соседству за облупившимся и горбатым, как караван, забором
зазывно тускнеет блекло-неоновой вывеской бюро "Ремонт электробытовых
электроприборов", в котором Институт по безналичному расчету
ремонтирует аппараты искусственного кровосмешения.
В морге было людно. То есть, я хотел сказать, трупно. Людей же в
привычном смысле этого понятия было мало. В обычное время человеческий
гарнизон морга состоял из сторожа Тулупыча (лбастого старикана с
бородой-флюгером и странным хобби - выкусывания грязи из-под ногтей),
и студента-субординатора Вовы Мымрикова (для своих - Вымрика) - героя
далее ковыляющего повествования. Ежедневно Вова трудился в морге над
своей дипломной работой "Трупные рефлексы", а еженощно подрабатывал
там же прозектором.
Так вот однажды... но вернемся в морг. Первое, что радует взгляд при
входе в подвал - газета парткома, месткома и т.д. "Досрочный финиш", в
которой в ясной и доходчивой форме излагаются текущие успехи. Далее,
открыв сейфообразную дверь, вы попадаете...
Впрочем, туда я вам попадать не советую. Лучше начнем повествование.
Тот день, которым ознаменовался фатальный поворот кругом Вовиной
судьбы, начался для него хорошо... что не хуже. Во-первых, Вова встал
с левой ноги. Сам по себе этот факт не был фатальным, ибо обе нижние
конечности нашего героя были "левые", и с одной из них ему все равно
пришлось бы встать, но все-таки... Во-вторых, была пятница, а
поскольку Вова встал в пять утра, то еще и черная. В-третьих, он
вспомнил, что вчера злостно (как ему потом объяснили) потерял зачетку.
... В-семьдесят седьмых, ему хотелось жрать. Очень.
Ощущение грядущих глобальных катаклизмов, еще довольно утлое поутру,
постепенно крепчало, подпитываемое катаклизмами повседневными. Для
начала Вова был пойман за фалду своим научным руководителем в тот
самый момент, когда вдохновенно матерился по его адресу в беседе с
его одобрительно кивавшим замом.
- Ага, вас-то мне и нужно, молодой специалист! - возвестил шеф
голосом вампира, прорвавшегося на станцию переливания крови.
Зам продолжал одобрительно кивать.
- Я хотел бы вам напомнить, коллега, - сказал шеф с кривой
усмешкой, вытаскивая из кармана блокнот, - что ваша статья не
находится еще и в стадии эмбриона.
- Э... вы знаете... - промямлили Вова,- у меня сейчас лекция... а
там проверки...
- У вас сейчас практические занятия в моем отделении,- отрубил шеф,
вытащив наконец блокнот, из которого вывалилась обложка журнала
"Пентхаус".
Зам снова одобрительно кивнул.
- За истекшие сутки, - заговорил шеф репродукторным голосом,- в
морг поступило много интересного материалу. Экземпляры свежие и
практически неиcпорченные. Вот вы и займитесь, а завтра подайте мне
результаты на подпись. Я верю в вас, коллега, - его лицо снова
болезненно скривилос
