Заяц Владимир - Дед Патратий
Владимир Заяц
Дед Патратий
В июле 1945 года Киевский отдел охраны здоровья направил меня на работу
в отдаленный район области, и почти сутки я ехал в переполненном вагоне к
месту назначения. У сонного мрачного проводника осведомился, когда будет
моя станция. Он посмотрел на меня так, словно я спросил его о чем-то
непристойном, и, пожав плечами, буркнул: "Скоро". Поколебавшись, я
поинтересовался, долго ли будет стоять поезд. Проводник, удивляясь моей
назойливости, сурово покачал головой и сказал, что остановка только на три
минуты.
Я подхватил вещмешок и начал пробираться к тамбуру, протискиваясь через
сплошную массу человеческих тел. Как только поезд, вздрогнув, остановился,
я соскочил с подножки на тускло освещенный перрон. Неподалеку виднелись
смутные очертания клумбы, и прохладный вечерний ветер доносил приторный
запах ночной фиалки. Чуть дальше сплошной стеной темнели деревья. Слева -
черные руины разбомбленного вокзала, справа - деревянный барак, в котором
временно ютились станционные службы. Сквозь щели между досок пробивался
желтоватый электрический свет.
От вокзала шли две дороги, и я, вспомнив советы, уверенно двинулся
направо. Этот путь действительно вел к районному отделу охраны здоровья,
при котором жил заведующий.
Иван Фомич, так звали заведующего, принял меня радушно. Поужинав, мы
долго пили чай вприкуску. Иван Фомич, радуясь приезду гостя из самого
Киева - "матери городов русских", разговорился и проявил глубокие познания
в древней литературе и искусстве.
Когда он начал анализировать преимущества гекзаметра и терцин, я сделал
отчаянную попытку подавить зевоту и принялся массировать веки, борясь изо
всех сил с одолевающей дремотой.
- У вас необыкновенная эрудиция, - высказал я хозяину полуискренний
комплимент, стараясь хоть как-то остановить поток его великолепного и
утомительного красноречия.
Иван Фомич смущенно закашлялся.
- Да что вы, что вы! Просто здесь, на периферии, счету нет свободному
времени, а история и литература - мое увлечение еще со студенческих лет. У
вас тоже появится такая возможность. Село, куда мы вас направим, глухое и
тихое. Люди там, вы только представьте себе, до сих пор в колдунов верят.
Да, да! Есть у них один такой, что будто исцеляет прикосновением рук и
волшебными словесами. То ли Перцатием его зовут, то ли Патратием. Темные
люди уверяют, что ему ведом даже язык зверей. Вы представляете?! И это в
двадцатом веке!
Так я впервые услышал про сельского волшебника деда Патратия.
До села Партизанского пришлось ехать на попутной полуторке. Шофер,
веселый, общительный парень, узнав, кого и зачем он везет в Партизанское,
покрутил стриженой головой и, усмехнувшись, заявил:
- Трудненько тебе придется! Там у тебя, как говорят союзнички, сильный
конкурент будет. Ты молодой, молодым, известно, всегда, доверия меньше. А
дед Патратий доверие давно завоевал.
Как и каждый молодой специалист, я довольно болезненно воспринял его
сомнения относительно моей квалификации и потому, обидевшись, остальную
часть дороги просидел насупившись, сквозь зубы отвечая на его вопросы.
Председатель колхоза встретил меня приветливо, поинтересовался, где я
учился и надолго ли приехал в село. Вопрос с жильем решился очень просто.
Председатель заметил старушку, проходившую мимо сельсовета, и крикнул
через открытое окно:
- Ганна! Молодого в приймы возьмешь?
- А кто он такой из себя? - насторожилась та.
- Доктор из города.
- Отчего не взять, коль человек хороший, - сразу же согласи
