Библиотека в кармане -русские авторы

         

Закруткин Виталий - Матерь Человеческая


Виталий Александрович Закруткин
Матерь Человеческая
Эту женщину я не мог, не имел права забыть.
Нелегкая ее жизнь, чистая душа, характер, глубокий и добрый, наконец,
то, как в полном одиночестве пережила она те страшные месяцы, которые
стали для нее великим испытанием, - все это было мне известно, и я не
забывал ее. Но потом отмеченные кровавыми боями последние годы войны,
трудные походы по чужим землям, ранение, госпиталь, возвращение в
разоренную врагами родную станицу, потеря близких, дорогих моему сердцу
людей стерли, размыли в памяти образ этой женщины, и черты ее забылись,
словно растаяли в белесой пелене утреннего тумана над захолодавшей
осенней рекой...
Прошли годы... И вот однажды в древнем прикарпатском городе, куда я
приехал по просьбе старого фронтового друга, мне вдруг вспомнилось все,
что я знал о женщине, которую не смел забыть.
Получилось это так. Каждое утро, до восхода солнца, я выходил на
прогулку: бродил по пустынным аллеям векового парка, медленно поднимался
по крутому склону высокого холма, который местные жители именовали
Княжьей горой. Там, на вершине холма, присев на железную скамью, я
любовался старым городом. Озаренный желто-розовыми солнечными лучами,
повитый легкой, призрачной дымкой, город являл собой живую картину
человеческой жизни на протяжении семи веков; руины древних замков,
полуразрушенные стены монастырей, украшенные позолотой иезуитские,
бернардинские и доминиканские костелы, ветхие деревянные церквушки и
мрачные соборы, островерхие, крытые красной черепицей дома и остатки
тронутых мшистой прозеленью пороховых башен, узкие, кривые переулки и
широкие площади, бронзовые статуи на гранитных постаментах, радужные
фонтаны, парки и кладбища - запечатленные многими людскими поколениями
памятники их жизни - вызывали молчаливое раздумье, мысли о вечном,
неотвратимом течении времени...
Неподалеку от скамьи, на которой я обычно сидел, рос раскидистый
клен, а у клена белела ноздреватая, источенная дождями каменная ниша. В
нише стояло изваяние мадонны с младенцем на руках. И мадонна и
пухлощекий ее младенец были ярко и грубо раскрашены масляной краской. На
темноволосой голове мадонны красовался серый от пыли восковой венок, а у
ног ее, на каменном карнизе, постоянно лежали свежие, обрызганные водой
живые цветы: белые и алые гладиолусы, светло-голубые флоксы, несколько
зеленых веток папоротника.
Цветы приносили двое дряхлых стариков - мужчина и женщина. На вершине
Княжьей горы они появлялись раньше меня, клали цветы к подножию мадонны
и, прижавшись друг к другу, подолгу стояли молча. Чаще всего я видел
лишь их согбенные спины и низко опущенные седые головы. Какое горе
согнуло этих бедно одетых людей, о чем они просили каменную мадонну -
кто знает? Может, они потеряли любимого сына или, скошенная неизлечимой
болезнью, умирала их единственная дочь? А может, кто-то жестоко обидел
беззащитных стариков, или остались они, никому не нужные, без кровли и
без куска хлеба? Широким и глубоким, как море, бывает горе людское, и
чаще всего остается оно немым...
Свершив свою безмолвную молитву, старики каждый день проходили мимо
моей скамьи и ни разу на меня не взглянули. А я после их ухода долго
смотрел на раскрашенную мадонну, и странные мысли одолевали меня.
"Тебя, женщину по имени Мария, люди назвали матерью божьей, - думал
я. - Люди поверили, что ты, непорочная, родила им спасителя-бога,
принесшего себя в жертву и распятого за людские грехи. И люди сложили в
твою честь





Содержание раздела