Зарубин Алексей - Исцеление
Алексей Зарубин
ИСЦЕЛЕНИЕ
Промозглая жизнь на Васильевском имеет неоспоримые преимущества для
оптимистов. Ветры со всех сторон пронизывают насквозь проспекты и линии,
крутят сырые хороводы в дворах и подворотнях, выдувая из обитателей хандру и
безысходность, заставляя их суетится, нервничать, бодрее шевелить извилинами и
конечностями в поисках своего места в жизни или, что почти одно и то же -
заработка на пропитание и поддержание этой самой жизни в одном, отдельно
взятом организме. А пессимисту и летнее тепло - повод для тоски.
Геннадий сидел у окна, наблюдая с высоты второго этажа сквознячное
трепетание обрывков старых предвыборных плакатов. Когда-то они возвещали о
битве насмерть заслуженного демократа с крепким хозяйственником за право
обладания городом в первую, а также во многие последующие ночи. Это все
осталось в прошлом. Да и активное шевеление конечностями, грустно думал
Геннадий, тоже позади. Унылая картина - молодой парень на костылях! А ведь еще
не один месяц ковылять на них. Разве что кости быстрее срастутся.
Две недели тому назад его выписали из больницы, костыли ему подобрала
сердобольная сиделка из кладовой при морге, узнав, что живет парень
один-одинешенек. Где-то далеко, правда, в заводском поселке под Стерлитамаком
у него осталась родня, но о ней он старался не вспоминать. Еще до отъезда
рассорился со всеми. Вот и оборвал корни. Он не страдал от одиночества. Ребят
знакомых хватало, в техникуме народ подобрался невредный.
Комнату, которую снимал Гена, сдавала почти задаром пенсионерка Клавдия
Михайловна. Ярмо старости она тянула легко, не жалуясь, подрабатывала
уборщицей в магазине. Намекала часто в разговоре, что приедет скоро племянник
и увезет ее к себе на юг, к винограду и персикам. Племянник о себе знать не
давал, и Гена полагал его персонажем мифическим. Хозяйка его не тиранила,
разрешала водить знакомых и сильно не гноилась, если кто из гостей ненароком
заливал ванную комнату или терял лифчик на вешалке для полотенец.
Но после того, как он переломал себе обе ноги, знакомые как-то незаметно
рассосались. Подружка по техникуму заскочила в больницу проведать, рассказала
несвежий анекдот про инвалида и огурец, а потом унеслась на дискотеку,
пообещав зайти на днях. Дни затянулись...
Деньги у него еще водились, хватить должно было на полгода, если
поджаться. Выручали старые запасы с прошлогодего рейда. Расчитывал этим летом
хорошо заработаь на приличный компьютер, но его кладоискательским надеждам
вышел полный облом. Знакомые ребята, которых он выручал с армейским
миноискателем, напали на свежее место, не затоптанное
поисковиками-конкурентами. В белорусских лесах еще немало осталось военного
железа. А богатенькие буратины набив свои особняки антиквариатом,
переключились в последнее время на старое оружие. За хорошо вычищенный и
доведенный до кондиции немецкий пулемет МГ-42, который классно смотрится в
интерьере холла рядом с портретом хозяина в полный рост, выкладывали добрую
стопку бумажек в валюте бывших союзников по той войне. Не гнушались и
дойчмарок. Легко брали наши трехлинейки и солдатские наганы времен гражданки,
но они редко попадались в приличном состоянии. В основном, одна трухлявая
ржавчина.
А этим летом, когда они раскопали блиндаж, сгнившие бревна наката не
выдержали, их засыпало, а Гене перешибло ноги рухнувшим на него патронным
ящиком, набитым пустыми бутылками. Потом он сообразил, что ему здорово повезло
- в бутылках могла оказаться зажигательная смесь
