Библиотека в кармане -русские авторы

         

Зенкевич Михаил - На Стрежень


МИХАИЛ ЗЕНКЕВИЧ
НА СТРЕЖЕНЬ
Аннотация
В центре повествования — убийство министра внутренних дел Дмитрия Сергеевича Сипягина (1853 — 1902), совершенное саратовским студентом, эсером Степаном Валериановичем Балмашевым (1881 — 1902) 2 апреля 1902 г. в Петербурге. Детали происшедшего в основном совпадают с документальной версией, частично изложенной А. С. Сувориным в его «Дневнике» (М., 1992). Автор повести был знаком с Балмашевым (упоминание о нем есть и в «Мужицком сфинксе»), канва произведения — автобиографическая.
Повесть
I
Конка, запряженная двумя опоенными клячами, дребежжа колокольчиком, тащилась так медленно и так долго ожидала на разъездах встречную, что Коля начал беспокоиться: не опоздал ли. На башенных вокзальных часах до отхода поезда осталось двадцать минут.

В зале I и II класса, куда пропускает чистую публику сереброгалунный, такой же, как в гимназии, только подородней и повеличественней швейцар, — Карлушки не видно. Наверное, уже сел в вагон.

На всякий случай Коля заглянул в базарную толкучку третьего и в проходе между лежавшими на замызганном, как в уборной, полу мешками и бабами с грудными младенцами увидел Карлушку. Он стоял с высоким студентом и двумя курсистками.
— Я думал, что ты не приедешь. Знакомься… Это две сестры, две Розы. Роза Черная и Роза Красная. Степан, а это тот парнишка, про которого я тебе говорил…
Кудрявая стриженая брюнетка с резкими, как от грима, чертами, похожая на оперного демона, задорно засмеялась, смутив Колю:
— Ой, какой вы еще юнец! Ничего, мы вас обработаем.
— Роза, зачем ты так? — остановила ее сестра (неужели они, правда, сестры?), некрасивая, вся в веснушках, с краснорыжими (как Дурасов) волосами.
Долговязый студент (в зале разве один только жандарм у кассы подойдет ему по росту!) с длинными, светлыми, точно вымытыми перекисью, волосами, рассыпающимися изпод лодочкой смятой выцветшей фуражки, ссутулясь, нагнулся и крепко, как взрослому, пожал Коле руку, сказав только одно слово:
— Балмашев.
Рядом с порывистым Карлушкой Балмашев кажется флегматичным. Он молчаливо стоит, запустив правую руку в карман черной шинели, точно придерживая чтото, а левой рассеянно пощипывает тощий золотистый кустарник на подбородке.

И светлоголубые глаза его не вскидываются броско, как у Карлушки, а смотрят упорноспокойно изпод пепельных ресниц. Но Коля почемуто смущается от этого простого взгляда еще больше, чем от смеха Черной Розы, и не знает, о чем разговаривать, и рад, что носильщик принес билет с плацкартой и что Карлушка, расплатившись с ним, сам подхватил свой багаж и двинулся к выходу.
Черная Роза протиснулась в вагон вслед за Карлушкой посмотреть, как он там устроился, и через несколько минут спрыгнула с подножки прямо на Балмашева, ухватив его за рукав. Следом за ней в распахнутой шинели, как будто ему вдруг стало жарко на морозе, вылез и Карлушка.
— Не дури, Роза! — остановила ее сестра. — Когда же вас ждать, Карл?
— К Пасхе, не раньше.
— Ой, как долго! — шутливо ужаснулась Черная Роза. — Я не вынесу такой долгой разлуки! Это не в моем характере.
— Вряд ли ты засидишься в Киеве, — сказал Балмашев. — После такой заварухи университет, наверное, закроют. Чего доброго еще попадешь в солдаты. Теперь всего можно ждать.
— Там увидим, что будет.
И, подхватив под руку Черную Розу, Карлушка повел ее смотреть паровоз.
Наконец ударил третий звонок. Карлушка, распрощавшись со всеми и обнявшись с Балмашевым, вскочил на подножку и, держась за поручни, замахал фуражкой, крикнул старающейся по





Содержание раздела