Знаменская Алина - Пока Живу Люблю
ПОКА ЖИВУ, ЛЮБЛЮ
Алина ЗНАМЕНСКАЯ
Анонс
На что готова женщина, чтобы исполнить последнюю волю лучшей подруги, умирающей от неизлечимой болезни?
ДА НА ВСЕ!
Даже па то, чтобы стать гувернанткой ее детям и заменить им мать...
Даже на то, чтобы без любви выйти замуж за жестокого и циничного нового русского - отца этих детей...
Однако в четко продуманный сценарий внезапно вмешивается - ЛЮБОВЬ!
Любовь, которая приходит внезапно и меняет на своем пули ВСЕ.
Противостоять этой любви - НЕВОЗМОЖНО. Да и - НУЖНО ЛИ?..
Ренате и Карине Камаловым с любовью...
Глава 1
"Если ты не приедешь, я никогда тебе этого не прощу!" В записке было написано именно так. Черным по белому. Вообще стиль послания был настолько категоричен, что напрочь обескураживал.
Сначала: "Хочешь - верь, хочешь - не верь, но это я, Марина".
До Вики долго доходило, какая такая Марина. По почерку не узнала. А потом... Нет, ну надо же!
Столько лет ни слуху ни духу, и вдруг: "Срочно приезжай! Брось все дела, ты мне очень нужна!"
Сколько же лет они не виделись? Десять? Двенадцать? Да, пожалуй, как школу окончили, так и все.
И вот нате вам - не письмо, не открытка, а махонькая такая записулечка, вложенная в солидный конверт.
Виктория все утро вертела в руках странную записку. И кофе пила с ней, и в автобусе два раза вынимала из кармана и принималась читать. А на работе записка мешала сосредоточиться.
Виктория машинально впускала в себя искаженные звуки сонатины, извлекаемые из инструмента четвероклассником Ваней Кудрявцевым, и тщетно пыталась состряпать хоть какую-то версию события, которое могло стрястись у подруги детства Марины, чтобы та спустя столько лет упорного молчания вдруг вспомнила о ней, Вике.
В соседнем классе нещадно били по клавишам. Там разучивали этюд и, вероятно, считали: чем сильнее ударяешь, тем лучше запоминается.
- Ваня, фальшивишь. Здесь си. Си, а не ля. Неужели ты не слышишь?
Ваня Кудрявцев красноречиво зевнул. Ему было явно наплевать и на си, и на ля, и на всю сонатину в целом. Ему глубоко безразлична неминуемая тройка на предстоящем экзамене, которую он обязательно получит, так как на четыре не сыграет ни за что.
Его мамочка побагровеет, как закатное солнце, услышав оценку, и долго будет предъявлять Вике свои претензии.
- Ваня, дома надо заниматься. Сыграешь, четыре раза этюд и пять раз сонатину.
Ваня с готовностью закивал, кося глазами в окно. Там, за пределами музыкалки, буйствовала весна. Влажные блестящие листья наивно глазели на мир.
Как доверчивые дошколята. Еще не подозревали, что весьма скоро наступит момент и глянец исчезнет. К клейкой нежной коже прилипнет пыль, сухая летняя жара испортит яркий зеленый наряд.
И жить-то им всего полтора сезона...
Кудрявцев, похоже, об этом смутно подозревал, потому-то и торопился туда, где светило, зеленело и пахло. Он пялился в окно и готов был пообещать Вике что угодно, лишь бы она отстала от него и отпустила в этот весенний, насыщенный запахами и звуками мир.
Виктория записала ученику в дневник очередное задание и еще раз напомнила о парадной форме. Через минуту она уже наблюдала в окно, как Кудрявцев несется по проезжей части дороги, высоко над головой подкидывая папку с нотами.
В соседнем классе наконец прекратили истязать клавиши, но взамен раздался громогласный, срывающийся на визг голос Ольги Петровны. Ольга Петровна дрессировала Сосницыну. Вика ясно представила прямую как палка Сосницыну с очками на веснушчатом носу, виновато и обреченно застывшую над фортепиано, а также бегающую вокруг нее
