Зубков Борис & Муслин Евгений - Три С Минусом
Борис Зубков, Евгений Муслин
Три с минусом
До контрольной вышки Росса оставалось два дневных перехода. Два
перехода, если спать не больше полутора часов в сутки и почти бежать все
оставшееся время. От того, прибудут ли они к вышке Росса вовремя, зависело
все то, что прежде называли "судьбой", "карьерой" или "удачей". Они
изучали древние языки планеты и знали множество подобных терминов и
понятий, давно исчезнувших из современного языка.
Да, они знали многое с тех пор, как нашли способ наследственной
передачи знаний. И теперь, в пору своей зрелости, люди с радостным
удивлением ощущали, что весь накопленный их отцами и дедами, прадедами и
прапрадедами опыт уже сконцентрирован в уголках их памяти. Не надо было
начинать процесс познания с нуля, надо было только его достойно
продолжить.
Что и говорить, знаниями они были вооружены на славу. Но Знания не
уменьшали Опасность. Даже лихие, по традиции почти безрассудные, старики
космозоологи провели на этой сумасшедшей планете только семь минут. Потом
космозоологи с безразличным видом объясняли всем, что при современной
экспедиционной технике семи минут вполне достаточно для подробного
изучения животного мира небольшой планеты. Недаром какой-то шутник назвал
планету древним и тревожным словом "Полундра"! Под этим именем ее и
занесли в навигационные таблицы. А неделю тому назад на Полундру сбросили
две контрольные вышки конструкции инженера Росса.
Ярко-оранжевый защитный конус первой вышки, сотканный из волокон
титансодержащих водорослей, угодил своим основанием в липкое багровое
мелководье. Хозяева вышки посетовали на неуклюжую посадку, но уже через
несколько минут шлюз конуса раскрылся и выпустил двоих. Их звали Тихон и
Нина. Имена, полные аромата древности. Статные фигуры, безупречные для
самых придирчивых антропоэстетов...
Первый шаг. Вернее, прыжок из люка. Мелководье оказалось предательским.
Нина и Тихон с головой погрузились в багровое месиво. Ноги наткнулись на
что-то живое. Ступая по клубкам извивающихся тел, увязая в горах
студенистой икры, ослепшие от багровой грязи, жгучей, как раствор щелочи,
они выбрались на берег. Буйство жизни подкарауливало пришельцев. Огромные
пушистые семена плотным слоем облепили еще дымящиеся от сырости
комбинезоны. В их тканях семена нашли какие-то питательные для себя
вещества и звонко лопались, выпуская корни. Прочные, словно стальная
проволока, корешки росли на глазах, растворяя и пожирая голубую ткань
комбинезонов.
Прежде чем Нина и Тихон успели опомниться, панцирь корней сдавил грудь.
Задыхаясь, они пытались сбросить с себя паутину растений. На смену
оторванным прилетали новые тысячи семян. Комбинезонов уже почти не было -
они превратились в плотный слой шевелящихся корешков. К счастью,
человеческое тело оказалось для растений столь чужеродным, что, прикасаясь
к упругой коже пришельцев, они корчились и увядали.
- Милые цветочки, - прохрипел Тихон, сдирая с шеи полузасохшее ожерелье
корней.
Что-то со свистом пронзило воздух.
- Беги! - крикнула Нина.
Дождь живых стрел летел над землей. Тихон схватил Нину за руку, бросил
ее под укрытие красной скалы и сам упал рядом. Живые стрелы протыкали
насквозь неохватные черные стволы деревьев, со свистом вонзались в землю,
пронзали даже камни, которые шипели, плавясь и вскипая от ударов. Это были
реактивные гадюки. Извергая содержимое своих внутренностей, они развивали
поистине космические скорости, и космозоологи не раз встречали клубки этих
гадин, выброшенных си
