Иванов Николай - Чистильщики
НИКОЛАЙ ИВАНОВ
ЧИСТИЛЬЩИКИ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
— Стоять! Бояться! Деньги не прятать! Оружие на капот! Морду — туда же!
Водитель резко тормознул именно на этой фразе, и ехавшие в машине розыскники чуть не познакомились с капотом сами.
— Красиво, — оценил то ли прозвучавшие команды, то ли уход от столкновения самый молодой из экипажа «шестерки».
— Между прочим, сам придумал, — однозначно принял похвалу на свой счет его сосед. — И не только для себя — для всей налоговой полиции России: пользуйтесь, не жалко. Поэтому первым делом ты, Василий, должен запомнить эти команды. И научиться подавать их зверским голосом.
— Жора, зуб болит. Помолчал бы, а, — на правах старшего попросил с переднего сиденья машины Олег Штурмин.
— Жора учит молодежь жизни, — не согласился с подобным раскладом напарник. Посмотрел на сидевшего рядом, вцепившегося в зеленую папку Василия Клинышкина, утвердился в своей правоте: — А то ведь получается, что и пустить подрастающее поколение в гон по следу некому и некогда: начальство в носу ковыряется, у тебя — зуб болит.
— У меня еще и туфли жмут, — добавил слезу к своей скудной доле Олег.
— А вот это уже, как ты понимаешь, всем сиренево. По графику сегодня у нас подвиг, и, между прочим, в обеденное время.
Не забудь потом в рапорте напомнить начальству, чтоб компенсировало сей моральный ущерб, — продолжал распоряжаться будущим Жора. — А ты, Василий, помни главное: оперу должно быть за счастье кому то ступицу в колесе сломать, закрыть заслонку, сбить дыхалку. Короче, сделать гадам гадость.
Злоба в опере должна сидеть на работу, а не на собственный зуб. Так, товарищ майор?
Олег демонстративно вздохнул — все же помолчал бы! — и уложил щеку в ладонь лодочку. Туда бы устроить и освобожденные из итальянских колодок ноги, но подумал о другом, ненароком, вскользь затронутом Жорой: насчет подвига еще неизвестно, а вот со следующего понедельника у него рапорт на отпуск. Поэтому добровольно и в здравом уме меняет любые награды и компенсации на поездку в Крым…
Жора нашел силы и мужество примолкнуть, и оставшийся путь до адреса провиляли в забитом машинами Садовом кольце молча. Нужный дом, в котором отследили у любовницы фигуранта, предусмотрительно проехали, свернув за джипом РУОПа под арку следующего. Пока Олег втискивал отекшие ноги в туфли, помощники вылезли, блаженно размялись.
— Ну что, обуем мальчика в «браслетики»? — Жора поправил на ремне наручники, вытащил из под мышки Клинышкина зеленую папку с выписками из ДОРа — дела оперативного розыска. Вгляделся в фотографию разыскиваемого, запоминая характерные детали.
Парень лет тридцати, жесткий ежик, лоб наморщен, губы сжаты. Такие в жмурки не играют.
— Сначала возьми его, — на этот раз недовольно прервал словеса напарника Олег. Когда базар идет по личному фронту — хоть язык счеши, но на их розыскной кухне могут иметься горы риса, чеснока, мяса, моркови, лука, но спичка не зажжется — и плова не сделается. Не кажи гоп, как учат хохлы.
— Ты мне, Жора, лучше вот что проясни, — вспомнив последний анекдот, за всю предыдущую болтовню попробовал поддеть сотоварща Штурмин, одновременно привыкая к вернувшимся на место колодкам. — Чем отличается хохол от украинца?
— Говори, — сразу сдался Майстренко.
— Хохол слово «родина» пишет с маленькой буквы, а «сало» — с большой. Украинец живет в Украине, а хохол — там, где лучше.
Жора определился со своим статусом сразу:
— Значит, я чистокровный хохол. А вот тесть ко мне из Закарпатья приехал, тут дело окажется посложнее. Но все равн
