Иванов С - Марш Авиаторов
Сергей Иванов
Марш авиаторов
Повесть
Мы с женой собирались в филармонию: жена "рисовала" лицо, сидя перед
зеркалом, я читал детектив, лежа на диване за ее спиной.
Иногда я поглядывал на жену: она уже вибрировала, словно отплывающий
пароход, - это ее начинал донимать педагогический зуд. Когда на нее это
находит, она становится похожа на впадающего в транс шамана: кажется, вот-вот
- и она отбросит свою палитру, размажет косметику по лицу, взлохматит волосы и
примется с завыванием скакать по квартире. "Надо будет подарить ей на Восьмое
марта бубен..." - подумал я.
Наверное, мне надо было встать и тоже начать что-нибудь делать: достать из
шкафа свежую рубашку, найти на своей полке чистый носовой платок... Но это же
секундное дело, и к чему спешить...
- Может, ты все же подстрижешь ногти? - тихо спросила она, подкрашивая
ресницы.
А почему бы и нет? Голову-то я уже помыл... Подниматься с дивана не
хотелось, но, чтобы ее обнадежить, я с готовностью ответил:
- Конечно, подстригу...
Закончив рисовать, она поднялась со стула и вынула из тумбочки колготки.
Убедившись, что они целы и невредимы, она вдруг успокоилась, и я передумал
дарить ей бубен и решил подарить колготки. А может, и то, и другое...
"Вот хорошо, - обрадовался я, - не надо теперь голову ломать..."
- Ты, Митин, любишь получать сугубо физические наслаждения, - с грустью
проговорила она, одеваясь. При этом движения ее были скупыми и точными, а лицо
- печальным.
- А кто же этого не любит? - резонно удивился я, отметив про себя, как
ловко это у нее получается.
- Вот-вот, - сказала она, одернув сорочку, - это потому, что ты дикий.
Тебя нужно воспитывать и дрессировать. Где антистатик? Вот, зараза,
прилипло...
- Лежит под твоим халатом, - ответил я. - А что сначала?
- Что? - не поняла она, вытаскивая баллончик с антистатиком из-под
брошенного на стул халата.
- Ну... сначала - воспитывать, а потом - дрессировать, или наоборот?
- Вот какой ты, - укоризненно сказала она, пшикая из баллончика на
разложенное на спинке дивана платье. - Как ты не можешь понять, что кроме
всяких плотских наслаждений существует еще и наслаждение эстетическое? Но
чтобы уметь чувствовать это, нужно стать культурным человеком, понимаешь? А
вот чтобы им стать, нужно очень много работать над собой. Застегни. - Она
надела платье и повернулась ко мне спиной. Одной рукой я застегивал молнию, а
другой - обнял ее за грудь.
Она оттолкнула меня попой.
- А если?.. - спросил я, не отпуская руку.
- Ты что - с ума сошел? Отпусти! Мы же в театр идем!
- Ну и что? - не сдавался я. - Думаешь, если мы сделаем один-единственный
маленький "динь-динь", то нас туда не пустят?
- Ох, Минин, ну что ты за человек? Что за глупости у тебя вечно на уме? -
вздохнула она, отпихивая мою руку.
Я стриг ногти и представлял, как перед входом в филармонию, плечом к
плечу, стоят престарелые билетерши, одинаковые, словно близнецы, - сестрички
старухи Шапокляк. Грозно глядя на притихшую публику, их атаманша командует: "А
ну, немедленно признавайтесь, кто сегодня делал "динь-динь" перед концертом?
Узнаем - вам же хуже будет! Это облегчит вашу участь!.." - "А на работу не
сообщите?" - спрашивает чей-то робкий голосок. "На работу не сообщим, но
билеты придется сдать! И в следующий раз..."
Я подстриг ногти, и они собрались в ложбинке между страницами. "Хорошая
книга, - подумал я, - удобная".
Я ушел на кухню, вытряс книжку над помойным ведром и положил ее на
подоконник. На улице было пасмурно и уныло, сл
