Измайлов Андрей - Пикник Необученных
А.ИЗМАЙЛОВ
(А. и Б.Стругацким с уважением)
ПИКНИК НЕОБУЧЕННЫХ
...Так и врезал бы по носу. Ишь, гнида паршивая! В "Зону", в "Зо-
ну". Нюхал ты её когда-нибудь, "Зону"-то? А "Ведьмин студень" пробо-
вал? А "газированную глину"? А "мясовёртку" с "гремучим гарниром"?
Нет, Длинный, тебе ещё в институте колбы подносить, да за девочками
мазаться. В "Боржч" тебе, Длинный, ходить, а не с Рыжим в "Зону".
Вот точно! Отвлёкся на минутку, а он, Длинный, уже к "дьяволову
супу" руки тянет. Дал я ему кулаком по пальчикам. Посинел он весь,
ртом воздух сосёт, но молчит. И правильно молчит -- я как в "Зону" хо-
жу, нервным делаюсь. Так что лучше молчи, Длинный. И руки не протяги-
вай. Кит-коротышка уже тянулся к "дьяволову супу", и Зинкер-лысый тоже
тянулся, и Доцент-болячка... Царствие им небесное. Упокой, Господи, их
души грешные.
А что это у тебя, Рыжий, по правому борту? "Смерть-спагетти",
"молотая мерзость", "чёрная каша"? Знакомая картинка! Но почему же
тогда под ложечкой сосёт? И Длинный притих. Соображает, что не Инсти-
тут ему здесь. Лаборанток-девочек в "Зоне" нет -- штанишки его парши-
вые стирать.
Вот они, проклятые! Нет, Рыжий, не зря ты в "Зону" ходишь! Глаз
ты себе, Рыжий, навострил. И дымок тот дальний неспроста курился, и
вонь эта неспроста. Не наврал Алекс-ящик. Зря, выходит, Курильщик ему
в "Боржче" под дых задвинул. Есть они, "кручёные судороги"! Еле живой
тогда Алекс-ящик из "Зоны" выполз. Руки-ноги отнялись, неделю откачи-
вали. Ну, мы чуть левее возьмём. Рыжий на такие удочки сроду не попа-
дался.
Дальше легче стало. Вся пакость эта -- "брызги компотные", "пога-
ный шпрот", "мясной салат" -- это Рыжему раз плюнуть. Но Длинный и
есть Длинный. Выпустил я его из вида, он и вляпался в "газированную
глину". Рожу скорчил, как Гуталин, когда воду простую пьёт. "Рыжий, --
стонет, -- ты только не бросай меня, Рыжий. Я тебе премиальные отдам.
За весь год..."
Саданул я ему по ушам, чтобы не ныл в "Зоне" и чтобы меня с собой
не ровнял. А сам думаю, что помучаешься ты, Длинный, животом с неделю.
Ох, как помучаешься. И даже Хирург-убивец тебе не поможет. Думаю я
так, а сам потихоньку ползу себе и на "Зону" -- ноль. Как будто и нет
её.
Выбрался на травку. На спину перевернулся. Длинного с себя ски-
нул. Смотрю -- небо над головой синее, трава под рукой зелёная. Длин-
ный рядом охает, тоже зелёный. От Института толпа бежит, руками машут,
кричат что-то. А я и не слышу ничего. И не вижу. Мутно в глазах
как-то. Давно ты, Рыжий, слезу не пускал. А сам шепчу: "Выпустила,
проклятая! "Зона", сволочь! Ноги моей тут больше не будет. Завязываю
начисто! Только в "Боржч"! Что же ты со всеми нами делаешь, "Зона"?!
Родная наша, кормилица! Столовая наша институтская. Ни ногой сюда
больше. Пусть до "Боржча" два лишних квартала бежать! Пусть я на лек-
цию опоздаю! Пусть мне Доцент-болячка выговор вкатит. Но в "Зону" я не
ходок. Провалиться мне на сопромате, если не так. Это я, Рыжий, вам
говорю!..
