Ильин Андрей - История Высоты No 6725
Андрей Ильин
История высоты No 6725
Повесть
_Рискну представить на суд читателя одну из
самых любимых своих повестей. Это не детектив,
но это же Ильин. Поэтому надеюсь, что мой
читатель как минимум прочтет это произведение, а
как максимум сможет оценить, за что заранее хочу
сказать ему большое спасибо._
Потом меня убили. И это хорошо. Капрал говорит, что если
всех нас не убьют, мы никогда не выиграем войну. А выиграть ее
нам просто необходимо. Уже 30 лет наши женщины не рожают детей,
потому что мужчины тискают в руках аркебузы вместо их бедер. Они
не рожают даже когда полки проходят через деревни, потому что
старухи, которые помнят, как это делается, уже не могут зачать, а
молодухи шарахаются, как черт от ладана, от озлобленных и вонючих
солдат, которые совсем не похожи на героев их романтических грез
- Наш род исчезнет, если женщины не станут рожать, - говорит
капрал - Мы должны наконец победить, чтобы помочь женщинам, иначе
армия не получит новобранцев! Кто станет защищать род, если он
кончится?
Давно уже никто не видел зеленых сопляков-новобранцев, не
знающих, с какой стороны держаться за арбалет.
Третий взвод вымер до последнего человека, не от мечей и
осколков - от старости! Один только столетний лейтенант еще
держится. Но он даже не может выйти из блиндажа. Лежит на
раскладной походной кровати в парадном кителе и ходит в свои
парадные штаны. Возможно, он бы и встал, если бы не бляхи медалей
от плеч до живота. За сто лет их сколько накопилось!
Лежит лейтенант в собственном дерьме, как в перине, блестит
золотом и воняет. Раньше денщик из-под него выгребал и медали
бархоткой драил - да рассыпался от дряхлости. А сам лейтенант
китель вовек не снимет по соображениям субординации. Он ждет
присвоения очередного звания. Ждет императора, который должен
прийти и лично пришить ему новые погоны и повесить еще один орден
на самый низ живота, где еще осталось место как раз для одного
ордена. Тогда лейтенант скажет: "Слава императору!" - брякнет
медалями и помрет.
Он 50 лет лежит на посту и, если понадобится, еще 50 лет
пролежит.
Как будто императору больше дел нет, как ходить по этому
блиндажу, утопая в лейтенантских нечистотах. Но даже если он
придет - кто их знает, этих императоров, - он не сможет пришить
новенький погон, потому что китель сгнил и материал стал прахом и
не рассыпается только оттого, что лейтенант лежит смирненько,
неподвижно и даже не дышит. Он каждое утро открывает глаза и
громко спрашивает:
- А что, не идет ли по траншеям мой император?
Когда полгода назад противник выбил нас в поле и мы
несколько недель торчали под их орудиями, как вошь на зеркале, и
когда наконец отбили свои позиции, никто и подумать не мог, что
лейтенант жив. И капрал приказал занять блиндаж под лазарет.
Второе отделение потащило раненых по окопам к блиндажу, но еще за
полкилометра почуяли, что он занят.
- Закройте дверь! Я жду императора! - отчеканил лейтенант,
сдув пыль с губ. У него уже сгнили волосы и зубы, и под кожей
кое-где проступила желтая кость черепа, и все же он держался
молодцом. Не мог он позволить себе умереть, не получив главной
награды.
- Черт его знает, - почесал под каской капрал, - может,
император его родственник или друг детства. Может, действительно
он припрется к нам в окопы. Война - такая карусель...
И капрал распорядился вычистить блиндаж, и кровать, и
лейтенанта до парадного блеска. А взводу, на всякий случай,
пришить чистые подворотнички, надраить ботинки и написа
