Ильин Андрей - Кровь За Кровь
Андрей Ильин
Кровь за кровь
Рядовых Русакова и Пахомова хватились к обеду. Их послали
набрать воды в ручье, и они исчезли, как сквозь землю
провалились. Ручей был вниз по тропке, метров двести пятьдесят,
не больше, и на все про все у них должно было уйти минут
тридцать-сорок, не больше. Но ни через тридцать минут, ни через
сорок они не вернулись. И через час не вернулись. И много позже.
- За каким... вы их туда послали?! - ругался матом
лейтенант, выстроив личный состав под прикрытием стены,
защищающей вкруговую блокпост.
Личный состав, прижимаясь спинами к бетонным блокам, тупо
рассматривал серые от пыли носки сапог.
- За каким... я вас спрашиваю!..
Об исчезновении рядовых давно нужно было доложить
вышестоящему начальству, но лейтенант все еще надеялся, что все
как-нибудь само собой утрясется.
- Ну, чего молчите?
- Так вода же кончилась, товарищ лейтенант, а водовозка
только завтра будет. Вот они и...
- А почему послали двоих? Почему не обеспечили прикрытие?
Почему сами не пошли...
Старослужащие пустыми, ничего не выражающими глазами
пялились на лейтенанта. И чего он тут разорался, как будто не
понимает... Все он понимает... Нашел, блин, молодых! Еще им за
три месяца до дембеля за водой бегать, когда "черпаки" есть!
- Может, они еще того, придут. Может, они за яблоками решили
смотаться и заблудились. Тут недалеко сад заброшенный...
- Что? За какими яблоками? С флягами?.. Я разберусь!.. Я вас
под трибунал! Всех!..
Рядовые Русаков и Пахомов воды набрать не успели, они лишь
успели спуститься к ручью и по камням оттащить флягу на середину
течения, когда из ближайших кустов высунулись автоматные стволы.
- А ну - руки! И тихо!
Отпущенная фляга, переваливаясь с боку на бок, стукаясь о
камни, покатилась вниз по ручью. Сопротивляться было бесполезно,
так как свои автоматы рядовые по глупости оставили на берегу.
- Иди сюда... - поманили пальцем. Их поставили на колени,
обшарили карманы и повели куда-то, подгоняя прикладами.
Шли очень долго, или показалось, что долго.
- А ну - стой!..
Рядовые Русаков и Пахомов стояли возле выложенной из камня
стены какого-то сарая и испуганно смотрели на обступивших их
чеченцев.
- Ты кто?
Русаков и Пахомов молчали, втягивая головы в плечи и слегка
подрагивая, словно от холода, хотя был разгар дня, не было тени,
и было очень жарко.
- Говори, чего молчишь! - ткнул молодой чеченец пальцем в
лицо Русакова. - Говори! Не то сейчас!..
Сдернул с плеча автомат, с коротким лязгом передернул
затвор. Русаков с ужасом смотрел на автомат и на чеченца. Губы
его тряслись, из глаз сами собой ползли, оставляя на грязных
щеках светлые, извилистые полоски, слезы.
- Ну!
- Рядовой Русаков... - испуганно прокричал Русаков.
Чеченец уронил дуло автомата вниз, под ноги пленнику, и
нажал на спусковой крючок. Пуля ударила в грунт в нескольких
сантиметрах от носков сапог, по голенищам хлестнули брызги земли
и мелкие камешки.
Русаков подпрыгнул от неожиданности, отшатнулся, но сразу же
уперся лопатками в каменную стену. Отступать было некуда.
Чеченец сделал шаг вперед, ткнул еще дымящееся, теплое дуло
в щеку Русакову. Надавил. Еще сильнее. Русаков запрокинул голову,
больно, до крови ударившись затылком о каменный выступ.
Там, за воронено поблескивающим дулом, за кожухом затвора,
за планкой прицела он видел чужие, черные, злые и одновременно
насмешливые глаза. Видел, как напряженно подрагивает высунувшийся
из скобы спускового крючка указательный палец.
Вот сейчас... сейчас...
