Ильин Владимир - Извращенец
Владимир Ильин
И З В Р А Щ Е Н Е Ц
Так получилось, что первым его увидел я.
Вообще-то, его трудно было не заметить. И даже не потому, что он вырядился
в какие-то немыслимые штаны из плотной ткани, старомодную рубаху и черную
курточку странного покроя, по-моему, из натуральной кожи (и где он только
откопал такую?!). В конце концов, если парню нравится париться в таком одеянии
при плюс тридцати - это его личное дело...
Бросалась в глаза его манера поведения. Парень озирался с таким видом,
будто только что очнулся от полувекового летаргического сна. На "семёна" он
никак не походил, но и импом его тоже было трудно назвать - уж импа-то я за
километр узнаю!..
Сам я в тот момент только-только пришел в себя после десятого "случая",
действие "подпитки" закончилось, так что чувствовал я себя, словно выжатая
досуха губка. Приходил в себя я на своей любимой скамейке в Центральном Саду.
Место здесь было именно такое, какое требуется "семёну" после двух часов
непрерывной работы в режиме "свободной охоты". Ветерок веет прохладой. Пташки
чирикают. Да и от навязчивых клиенток можно отдохнуть: скамеечка стоит в
стороне от аллеи, так что забредают сюда совсем уж праздношатающиеся
личности...
Черт его знает, почему я окликнул этого странного парня. Наверное, просто
расслабился в тот момент, как самый захудалый имп... Сейчас уже, хоть убей, не
помню, что именно я ему тогда сказал. Вполне возможно, что поинтересовался, не
на Северный ли полюс он собрался. Или что-нибудь в этом же роде...
Услышав мой голос, он вроде бы даже обрадовался, что наконец-то отыскал
живую душу в окрестностях. Прямиком подрулил к моей скамье, плюхнулся рядышком
и уставился на меня так пристально, будто я был ожившим покойником. Особо
тщательно, надо сказать, он разглядывал мой знак "семёна", и мне это вовсе не
понравилось. Но виду не подаю, сижу, проветриваюсь и жду, что он скажет.
Какое-то шестое чувство мне подсказывает, что ляпнет он сейчас что-нибудь явно
несуразное.
Так оно и случилось.
- Ну, что у нас тут новенького? - этак фамильярно, будто мы с ним каждый
день видимся на этом самом месте, спрашивает он.
- В каком смысле? - в свою очередь, осведомляюсь я.
Тип этот несколько смешался, но старается виду не подавать.
- Ну, вообще, - говорит. - Что в мире творится?
- Да ничего особенного, - осторожно говорю я. - Вроде бы всё как надо...
Тут он, наверное, осознал, что меня голыми руками не возьмешь, и с другого
бока решил зайти.
- Послушай, дружище, - говорит, - ты извини, что я к тебе на "ты"... Тебя
как звать?
- Ну, Берт, - говорю. - А что?
Вопрос мой он, конечно, пропускает мимо ушей.
- А меня - Олег, - говорит. - Будем знакомы...
И пятерню свою мне зачем-то протягивает. Есть от чего остолбенеть:
во-первых, имя у него какое-то нелюдское, а во-вторых, рука эта его... Просит
он у меня что-то, что ли?
Отодвинулся я на всякий случай от этого типа подальше, а сам спрашиваю:
- Ты что, иностранец?
- Ага, - говорит он, - из одной очень далекой страны я к вам прибыл...
Вижу - темнит чего-то этот самый Олег, и весь наш разговор мне очень не
нравится. Из какой страны - говорить явно не хочет... Ну и ладно, думаю вяло
про себя. В конце концов, я же - "семён", а не какой-нибудь там инспектор
общественной безопасности.
Одним словом, сидим мы так с ним, и разговор у нас ни в какую не клеится.
Я уже подумывать стал, что пора мне возвращаться к исполнению своих
обязанностей, а то не видать мне выполнения сегодняшней нормы...
И тут Олег вд
