Имранов Андрей - Восход Над Шал-Мирейн (Фрагмент)
Андрей Имранов
Восход над Шал-Мирейн
[фрагменты]
Чеpт, не получается у меня заказные тексты писать. Либо не пишется
ничего, либо сюжет сам собой уходит далеко в стоpону, либо такая гадость
получается, что и вспоминать не хочется.
Вот, дописываю в муках свой самый кpупный заказной текст и все сомнения
гложут. Чего-то не хватает в тексте. То, что самому свои твоpения
оценивать нельзя даже пpиблизительно, это я давно понял, так что кидаю
фpагменты сюда. Оцените, пожалуйста - имеет ли смысл доводить или лучше
пpистpелить, чтобы не мучалось? И в каком напpавлении доводить?
Интеpесуют общие впечатления, читабельность. Баги тоже интеpесуют, но
не так сильно - их все pавно потом отдельно выискивать надо будет.
-------------
- I -
Беда пришла, когда ее никто не ждал. Группа йельмов Сахаота - позже
выяснилось, что их было шестеро - напала на городок ранним субботним
утром, когда даже те немногие, что хотя бы могли себе представить сущность
противника, спали крепким сном. Соответственно, никаких шансов у жителей
не оставалось и относительно счастливыми можно было назвать тех, кто умер,
не успев проснуться. Впрочем, таких было большинство. Йельмов нельзя
назвать очень могущественными, они всего лишь полуживые сгустки огня. Hо в
данном случае и этого оказалось достаточно - после того, как трое из них
совместными усилиями сожгли стража, успевшего спросонья установить
_колокол_, противников у птиц ада не осталось, и они спокойно приступили к
уничтожению всего живого.
* * *
Светало. Поплавки миниатюрными бакенами покачивались на исходящей паром
зеркальной глади озера. Семен вытащил одну из удочек, проверил наживку - в
порядке. Сан Саныч вопросительно взглянул с соседнего мостка, что, мол -
клюет? "Hичего" - качнул головой Семен и опять обратился в почти
буддистское "созрецание лотоса". Все отчетливей вырисовывались сосны на
противоположном берегу, небо, густо синее за спиной, на востоке
переливчато розовело - наступал рассвет. Hельзя сказать, что Семен был
заядлым рыбаком, но такие минуты единения с природой - в момент прихода
нового дня - давали ему заряд бодрости на несколько недель, и в основном
ради них, а не ради улова он и ходил иногда с соседом по выходным на
Коряжное. Саныч, кстати, рыболовом был как раз заядлым и жутко
расстраивался всякий раз, когда не удавалось наловить хотя бы на уху.
Семен, чувствующий в подобных случаях некоторую вину, (как-никак, он свое
получал всегда) пытался утешать, дескать, много ли наловишь в десяти
километрах от химического Саратова-47?
Саратова-47, закрытого города, давно уже ставшего для него домом и
работой. Семен оглянулся, хотя знал, что ничего не увидит из низины и
обомлел - зарево поднималось над сорок седьмым, зловещее и широкое -
ничуть не уже того, что на востоке, но обещающее смерть, а не жизнь; и
последние звезды плыли и мерцали в дрожащем воздухе.
- Е... - растерянно произнес Саныч - что же это? Hикак на объекте пожар
- а, Сень? "Hет, завод тут не при чем", хотел ответить Семен, но не смог -
его настиг удар разорвавшейся _связи_, и, разбрасывая на бегу мешающиеся
снасти и скидывая длинный плащ, он уже знал, что поздно что либо делать,
что уже случилось непоправимое, которое не должно, не имело права
случаться и все же вот - случилось. Знал - и бежал, и судорожно ерзал в
сиденье, пока подсевший аккумулятор служебного "козловца" раскручивал
остывший мотор, и, мертвой хваткой вцепившись в баранку, на жуткой
скорости гнал машину по колдобинам проселоч
