Исаков Геннадий - Инвалид Чеченской Войны
Геннадий Исаков
ИНВАЛИД ЧЕЧЕНСКОЙ ВОЙНЫ
- Будьте вы прокляты! - Кричала в телевизор мать Андрея, увидев в нем
счастливое лицо награждаемого оружейника. - Будьте вы прокляты, людоеды
проклятые! - Кричала, плакала и причитала в скомканный платок.
В отчаянии всматривалась в непостижимые глаза президента, надрывно
пытаясь прочесть в них ответ на свой вопрос: "Зачем?"
С материнским эгоизмом думала о том, что если президенту надо было
кого-то отправить на войну, где убивают, так уж лучше наркоманов,
алкоголиков, лагерников. Но зачем же самых лучших и здоровых? Неужто, чтобы
извести здоровую страну? А иначе зачем умной голове война?
Как понять людей, обожающих убивать? Ведь никакие внешние силы не
заставляют это делать. Так что же в них есть такое, что тянет их под пули,
чтобы самим кого-нибудь убить? В каждом сидит убийца, которому достаточно
приказа? Почему он возникает? Где моральные запреты руководителей страны?
Они - мираж, когда кулак сильнее мозга? Да виноваты ли вожди, если их таких
и выбирал народ? Так, может дело в таких былинках, как она? Ведь она сама их
выбирала. И выбирали все. А кто не любит пострелять?
Несколько лет назад откуда-то из бездны кровавой чеченской бойни до нее
дошла весть, что ее сын был ранен и ранен тяжело, что в госпитале насколько
можно залечен и скоро будет ей доставлен.
Андрея внесли на носилках и сняли покрывало. Мать медленно опустилась
на пол и, как легла, так и уснула. Это был какой-то обрубок. Короткое
туловище без ног и без одной руки, да голова, покрытая шрамами. Глаза ничего
не выражали. Отец неподвижно сидел на диване, смотрел в пол и молчал.
Доставившие положили изуродованного парня в заранее приготовленную
постель, привели мать в чувство и усадили поудобней в кресло рядом. Неловко
потоптались, сказали не то печальные, не то бодрые слова и потихоньку
потянулись к двери. А что еще тут можно сделать?
А Андрей смотрел в потолок и ждал, что будет дальше. Он еще не научился
быть обычным инвалидом. Он научился только одному: ни о чем не думать. Если
мысли надо появится, она сама придет в голову. А так - зачем? Безумство
ярких вывертов ума закончилось. Он словно спал. И это оказалось первой
победой в наступившей войне с собой, родителями, идеями, любовью. С жизнью.
Молчал, потому что ничего не происходило, мысли затаились, родители
молчали. Только мать беспрестанно поправляла одеяло. Тускло светил свет.
Как в театре теней к вечеру сошлись родственники и друзья. Они деланно
улыбались и, не зная, как вести себя в такой ситуации, держались рядышком,
словно оказались маленькими в царстве поглотившего все мрака.
Стол придвинули к кровати, чтобы таким способом показать парню, что он
такой же, как и все. И, как бывало прежде, снова с ними. Произошло с ним
что-то, ну так что ж, в жизни все бывает. Бывает даже - погибают. Никто не
застрахован от беды. На то и есть проблемы, чтобы справляться с ними. Не
бывает большого или маленького горя, бывают слабенькие и сильные люди.
Разлили водку по стаканам. Андрюше дали в его единственную руку, а
рядом разместили бутерброды. Поднялся сосед старый дядька Боря.
- Самое главное в жизни, - сказал он, - держаться вместе. Вон в
Отечественную сколько вернулось инвалидов. И ничего. У кого рука, у кого
нога, а у кого и просто голова. Так потихоньку и выживали. Детей наплодили и
жизнь продолжилась. Найдем и тебе, Андрей, невесту. Жизнь, чтобы не
происходило, будет и дальше продолжаться. Давайте за нее и выпьем! Горькая
она, как водка
