Каверин Вениамин - Много Хороших Людей И Один Завистник
Вениамин Каверин
Много хороших людей и один завистник
ТАНЯ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В АПТЕКУ "ГОЛУБЫЕ ШАРЫ"
Машинистка Треста Зеленых Насаждений стояла у окна, и вдруг
-- дзынь! -- золотое колечко разбило стекло и, звеня,
покатилось под кровать. Это было колечко, которое она потеряла
-- или думала, что потеряла, -- двадцать лет назад, в день
своей свадьбы.
Зубному врачу Кукольного Театра ночью захотелось пить. Он
встал и увидел в графине с водой все золотые зубы, когда-либо
пропадавшие из его кабинета.
Директор Магазина Купальных Халатов вернулся из отпуска и
нашел на письменном столе золотые очки, которые были украдены у
него в те времена, когда он еще не был директором Магазина
Купальных Халатов. Они лежали, поблескивая, на прежнем месте --
между пепельницей и ножом для бумаги.
В течение добрых двух дней весь город только и говорил об
этой загадке. На каждом углу можно было услышать:
-- Серебряный подстаканник?..
-- Ах, значит, они возвращают не только золотые, но и
серебряные вещи?
-- Представьте, да! И даже медные, если они были начищены
зубным порошком до блеска.
-- Поразительно!
-- Представьте себе! И в той самой коробочке, из которой она
пропала!
-- Вздор! Люди не станут добровольно возвращать драгоценные
вещи.
-- Ну, а кто же тогда?
-- Птицы. Профессор Пеночкин утверждает, что это именно
птицы, причем не галки, как это доказывает профессор Мамлюгин,
а сороки, или так называемые сороки-воровки...
Эта история началась в тот вечер, когда Таня Заботкина
сидела на корточках подле двери и слушала, о чем говорят мама и
доктор Мячик. У папы было больное сердце -- это она знала и
прежде. Но она не знала, что его может спасти только чудо. Так
сказал Главный Городской Врач, а ему нельзя не верить, потому
что он Главный и Городской и никогда не ошибается -- по крайней
мере, так утверждали его пациенты.
-- И все-таки, -- сказал доктор Мячик, -- на вашем месте я
попробовал бы заглянуть в аптеку "Голубые Шары".
Доктор был старенький, в больших зеленых очках; на его
толстом носу была бородавка, он трогал ее и говорил: "Дурная
привычка".
-- Ах, Петр Степаныч! -- с горечью ответила мама.
-- Как угодно. На всякий случай я оставлю рецепт. Аптека на
пятой улице Медвежьей Горы.
И он ушел, грустно потрогав перед зеркалом в передней свою
бородавку.
Папа давно уснул, и мама уснула, а Таня все думала и думала:
"Что это за аптека "Голубые Шары"?".
И когда в доме стало так тихо, что даже слышно было, как
вздохнула и почесала за ухом кошка, Таня взяла рецепт и
отправилась в аптеку "Голубые Шары".
Впервые в жизни она шла по улице ночью. На улицах было не
очень темно, скорее темновато. Нужно было пройти весь город --
вот это было уже страшно, или скорее, страшновато. Тане всегда
казалось, что даже самое трудное не так уже трудно, если
назвать его трудноватым.
Вот и пятая улица Медвежьей Горы. Только что прошел дождь, и
парадные подъезды блестели, точно кто-то нарисовал их тушью на
черной глянцевитой бумаге. У одного из них, с распахнутой
настежь дверью, был даже такой вид, как будто он говорил:
"Заходите, пожалуйста, а там посмотрим". Но именно над этим
подъездом горели в окнах большие голубые шары. На одном было
написано: "Добро пожаловать", а на другом: "в нашу аптеку".
Маленький длинноносый седой человек в потертом зеленом
пиджаке стоял за прилавком.
"Аптекарь", -- подумала Таня.
-- Нет, Лекарь-Аптекарь, -- живо возразил человек.
-- Извините. Могу я заказать у вас это лекарство?
-- Нет, не можете.
