Кагарлицкий Михаил - Чужой Цвет
МИХАИЛ КАГАРЛИЦКИЙ
ЧУЖОЙ ЦВЕТ
1. ДОРОГА БЕЗ КОНЦА
«Жалко, что господь не создал
меня рыжим, мистер Уилсон».
А. Конан Дойль
Колонна, стуча коваными сапогами, заполнила улицу. Синие рубашки строевиков наглой самодовольной рекой проплывали мимо прижимающихся к стенам прохожих. На темном фоне резко выделялся четкий стандартный оттиск: рыжая голова, перечеркнутая красными пунктирными линиями.
Над картинкой ярко белели броские квадратные буквы – «Смерть рыжим! ». Строевики демонстрировали свою новую форму.
Ан Мари, дождавшись конца колонны, перешла на противоположную сторону улицы. Угрюмый козырек подъезда прятал широкую массивную дверь. Знакомый привратник благосклонно кивнул в ответ на вынутый из сумочки пропуск.
– Проходите, младший статистик.
Ан Мари поднялась по узким ступенькам и оказалась в длинном коридоре с тусклыми прямоугольниками окон. В ее отделе еще никого не было. Три стола, матовое табло пульта передачи данных и выпирающий остов архивного отделения непритязательно украшали пустоту комнаты.
Квадратное окно открывало вид на маленькую пустынную площадь.
Сзади послышалось глухое ворчание, хрипы, надрывный кашель. Старший статистик Краузе пунктуально являлся к началу службы. Круглые глаза беспокойно поглядывали сквозь толстые линзы очков.
– Вы уже здесь, – констатировал он, усаживаясь за свой стол и вытягивая из чрева пульта ленту с ночными показателями. – Что же у нас случилось?
Цифровые столбики то и дело приближались к краям бумажной полоски, и Краузе недовольно поморщился. Поступающую информацию запрещалось разглашать и комментировать.
Левая рука Краузе легко побежала по клавиатуре, отстукивая необходимый текст, а правая продолжала тянуть никак не кончающуюся ленту. Ан Мари принялась за собственные вычисления, но тут деловую атмосферу отдела нарушило вторжение Карины.
– Сегодня я вовремя! – загремел ее звонкий голос. – Как дела, крошка Мари? Что нового, коллега Краузе?
– Ничего особенного, – проворчал старший статистик. – Все хорошо.
– У вас всегда все хорошо, – Карина бросила мохнатую сумочку на стол и пригладила ладонью прозрачную розовую блузку. – Ну как?
– Красиво, – вздохнула Ан Мари. – Тебе идет.
– Мне все идет, – улыбнулась Карина. – Когда муж по настоящему думает о своей жене, он не позволит ей дважды выходить из дома в одном наряде.
– Все знают сколь крепка любовь вашего уважаемого супруга, – заметил Краузе, продолжая стучать по клавишам.
Карина удовлетворенно прошлась по комнате, наклонилась к пульту и включила блок поступления. На табло замелькали цифры.
– Смотрите! – удивленно воскликнула она. – За прошедшие сутки Службой Спокойствия выявлено трое активных рыжих и пять их тайных пособников. Это никуда не годится!
Краузе скривился как от внезапного приступа зубной боли.
– Коллега Карина, – предупредил он, – согласно инструктивному письму за № 693 нам не рекомендуется…
– Да будет вам, – не унималась Карина. – Все свои. И в конце концов, могут же патриоты выразить свое мнение вслух?
– Могут, – согласился Краузе. – Но не приводя данных, находящихся в компетенции…
– Фу! – отмахнулась Карина. – Вы скучный и нудный старик. Мой муж, а вы знаете какую должность он занимает, до сих пор не может понять беспечность правительства к этим рыжим.
Он, а следовательно и я, считаем, что всякий рыжий, пусть он и по десять раз в день произносит заверения в своей лояльности, остается рыжим и должен быть изолирован. Мы не имеем права поступиться теорией цветовой структуры и кодексом положительных действий. И если
