Казаков Дмитрий - Херальды 01
Дмитрий Казаков
Я, маг!
Нет, в нем сверкал иной, зловещий свет,
Как факел он горел на мрачном пире:
Где есть печаль где стон, там правды нет,
Хотя бы красота дышала в мире.
«Ответа - сердцу, сердцу моему!» -
Молил он, задыхаясь от страданья,
И демоны являлися к нему,
Чтоб говорить о тайнах мирозданья.
Он проклял мир и, вечно одинок,
Замкнул в душе глубокие печали,
Но в песнях он их выразить не мог,
Хоть песни победительно звучали
К. Бальмонт
ЧАСТЬ I
ГЛАВА 1
Магия - наука и искусство вызывать изменения
в соответствии с волей.
Алистер Кроули
Ветер, налетевший из-за спины, был холоден. Свистящий вихрь примчался с севера, неся дыхание осени, запахи холодных дождей и ледяных скал.
Простирающиеся на юг леса были еще изумрудно-зелеными, а небо над ними - легкомысленно-голубым, словно в разгар лета, но потоки воздуха, спускающиеся с гор, шептали о скором приходе осени, хозяйки в желтом плаще. Пройдет дней десять, и она распишет леса алыми и золотыми красками, а когда забава ей надоест, сорвет с деревьев последнюю одежду, оставив их бесстыдно голыми.
Харальд вздохнул и повернулся лицом к северу. Тут хмурыми исполинами в белоснежных шапках синеют горы. Именно там, на вершинах, и рождаются свирепые ветра, несущие осень.
Через эти горы еще предстоит пройти.
От размышлений отвлек крик, донесшийся со стороны лагеря. Похоже, зовут к ужину Харальд слегка втянул воздух; так и есть, пахнет подгоревшей кашей.
У костра собрались все, кого Харальд убедил в свое время отправиться в сумасшедший поход на север; кого уговорил, а некоторых нанял. Всего пятеро. Все опытные воины и путешественники.
В светлое время охрану выставлять не стали; те опасности, что водятся здесь, незаметно не подкрадываются.
Харальда хлопнули по плечу, молчаливый Асир подвинулся, освобождая место на бревне. Едва предводитель сел, пять ложек метнулись к котелку.
Когда утолили голод, начались разговоры. Каждому - было что вспомнить. Один рассказывал о службе у кого-то из магов, другой - о битвах со степняками, Гуннар, как всегда, похвалялся любовными победами. А Харальд сидел и молчал, глядя в костер.
Оранжевые языки прихотливо изгибались, запах дыма лез в ноздри, точно так же, как когда-то дома, в родном замке...
Замок весь пропах дымом. И не бесконечные осады и пламя военных пожаров тому причиной, как хотелось бы думать, а всего лишь старые, плохо чищенные дымоходы. Да и замком кучу развалин, в которой жить можно только с большим трудом, называют лишь хозяева.
Холопы же, равно как и соседи (да отвалятся их горделивые носы!), предпочитают пользоваться куда более понятными и простыми, зато менее звучными названиями.
Харальд тяжко вздохнул. Он, пожалуй, единственный, кто в замке не помешан на родовой чести. Называть вещи своими именами в присутствии братьев или отца - это кончается плохо.
Хорошо, если дело обойдется лишь криками. Не повезет - схлопочешь затрещину Тяжко быть правдолюбцем в шестнадцать лет!
Юноша еще раз вздохнул и выглянул в окно. За коричневым шрамом наполовину заросшего рва тянется зеленая борода леса. Около замка надо бы его вырубить, да некому, давно обеднел род Тризов.
Но чем меньше золота в подвалах, тем выше здесь задираются носы - эту истину младший сын нынешнего хозяина замка, Харальд фон Триз, узнал на собственном опыте, и узнал давно. Лес тянется на запад, где всего в пятидесяти верстах кончаются земли, затронутые цивилизацией. Дальше - непроходимые чащобы, где обитают косматые дикари, которые носят одежду из шкур.
За окном шел дождь.
