Казаков Юрий Павлович - Тэдди
Юрий Павлович Казаков
ТЭДДИ
1
Большого бурого медведя звали Тэдди. У других зверей тоже были имена, но
Тэдди никак не мог запомнить их и постоянно путал и только свою кличку знал
твердо, всегда откликался и шел, если его звали, и делал то, что ему говорили.
Жизнь его была однообразной. Работал он в цирке, работал так давно, что и
счет потерял дням. Его по привычке держали в клетке, хоть он давно уже
смирился и в клетке не было необходимости. Он стал равнодушен ко всему, ничем
не интересовался и хотел только, чтобы его оставили в покое. Но он был старым
опытным артистом, и в покое его не оставляли.
Вечером его выпускали на ярко освещенный манеж, посередине которого не
торопясь расхаживал высокий человек с бледным лицом. На человеке были белые
панталоны, мягкие черные сапоги и лиловая куртка с нашитой спереди золотой
тесьмой. И панталоны, и куртка, и бледное равнодушное лицо человека всегда
производили на Тэдди сильное впечатление, но больше всего медведь боялся его
глаз.
Когда-то давно несколько раз Тэдди поднимал свой страшный звериный бунт.
Он тоскливо ревел, рвал прутья клетки, и никакими самыми жестокими мерами
нельзя было его успокоить. Но приходил человек с бледным лицом, становился
возле клетки, смотрел на Тэдди, и каждый раз под его взглядом медведь покорно
стихал и через час уже позволял выводить себя на репетицию.
Теперь Тэдди уже не бунтовал и послушно проделывал всевозможные неловкие и
ненужные, часто даже неприятные штуки, и человек в белых панталонах давно уже
не грозил ему взглядом, а когда говорил о медведе, то называл его не иначе как
"старый добрый Тэдди", - и в голосе его слышалась ласка.
В кожаном наморднике выходил Тэдди на манеж, кланялся зрителям, которые
встречали его радостным шумом. Ему подавали велосипед, он задирал через седло
ногу, отталкивался и, сильно нажимая на педали, крепко вцепившись в руль,
ездил кругами по манежу. Громко играла музыка, а зрители смеялись и хлопали в
ладоши.
Он умел делать еще несколько забавных штук: быстро перебирая лапами,
катался на круглых чурбаках, подымался и балансировал на тонкой металлической
планке, дрался в надетых на передние лапы перчатках с другим медведем, черным
и маленьким. Тэдди был лишен чувства юмора, вернее, юмор его был другим,
звериным, и он не понимал, почему так веселятся все эти люди, когда он с
отвращением пределывает свои неудобные и неприятные штуки.
По ночам медведь часто не спал. В коридоре тускло горела маленькая
лампочка, громко храпел сторож-старик, от которого всегда вкусно пахло. Звери
рычали и повизгивали во сне, от клеток шел тяжелый звериный запах. В углах
было темно, по полу перебегали наглые большие крысы, вставали на задние лапы,
и от них тянулись тогда длинные тени.
Подумав и поворчав некоторое время, Тэдди решал заняться своим туалетом.
Он долго и равномерно вылизывал лапы и живот, а когда лапы и живот становились
совершенно мокрыми и липкими, принимался за бока и спину. Но спину лизать было
неловко, он скоро уставал и предавался тогда печальным размышлениям.
Вспоминал он детство свое и мать - красивую медведицу с мягкими лапами и
широким горячим языком. Но детства Тэдди почти не помнил, помнил только
небольшой ручей с желтыми песчаными берегами; песок был мелкий и горячий.
Помнил еще кисло-сладкий запах муравьев, которых ему с тех пор не доводилось
попробовать.
Вспоминал он также вкусные обеды, которыми его иногда кормили в цирке.
Один раз заболел небольшой ишачок, всю ночь кряхтел в стой
